11 августа 2005 после завершения большого европейского турне выдающийся музыкант, пианист Евгений Кисин дал интервью в Париже корреспонденту «Известий»: <КисинИзв>.

 

Приведу маленький фрагмент:

ИЗВЕСТИЯ:  Однажды на престижном фестивале в Вербье вы не только играли, но и читали стихи Блока, Ахматовой, Набокова, Пастернака. Это был единственный случай вашего выступления как чтеца?

КИСИН:  Нет, два года назад я снова выступал в Вербье. Я прочитал книгу Ильи Гилилова «Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна великого Феникса». На меня книга произвела колоссальное впечатление. Только весной позапрошлого года в Соединенных Штатах вышел в свет ее английский перевод, а я хотел познакомить с этой книгой хоть какое-то число людей, не знающих русского языка. Когда я рассказал о ней директору фестиваля в Вербье, он с радостью ухватился за эту идею и пригласил Гилилова. На каждом из 8 публичных чтений я в течение часа читал отрывки в английском переводе, а потом автор отвечал на вопросы слушателей… 

А 19 декабря 2014 г. Кисин дал интервью корреспонденту МК <КисинМК>. И там он сказал:

Я счастлив, что в свое время мне довелось познакомиться и подружиться с ныне покойным Ильей Гилиловым, автором книги «Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна Великого Феникса»; общение с этим выдающимся человеком было для меня настоящим праздником, подарком судьбы.

Елена Захаровна Чучмарёва — кандидат архитектуры, профессор кафедры «Градостроительство» Московского архитектурного института. Лауреат Премии Совета Министров СССР, «Почётный работник высшего профессионального образования Российской Федерации», «Почётный архитектор России».

В 2012 г. она выпустила тиражом 50 экз. свою брошюру «Биография графа Рэтланда, возможного автора поэтических творений под маской Уильям Шекспир. К 400-летию со дня смерти (26 июня 1612 г.)»: <ЧучмарёваРэтленд>.

В начале автор пишет:

Настоящая работа не является научным исследованием, а представляет анализ и систематизацию собранных автором материалов по знаменитому «шекспировскому вопросу». Научное открытие здесь принадлежит И.М. Гилилову в его книге «Игра об Уильяме Шекспире, или тайна великого Феникса». Автору удалось ответить на один из самых загадочных вопросов в истории человеческой культуры – кто был Шекспир?

И далее:

Появление книги произвело у нас в стране и за рубежом впечатление «разорвавшейся бомбы» (по образному выражению писателя и режиссёра Валентина Германа). 

Елена Захаровна продолжает активно заниматься шекспировскими делами, так, недавно вышел перевод первой книги «Кориэтовых нелепостей» (о чём я писал: <КориэтЧучмарёва>), ответственным редактором которого она стала.

*  *  *

Абрам Ильич Фет (1924–2007) — д.ф.-м.н. известный специалист по топологии и алгебре, а также их приложениям к теории элементарных частиц и другим разделам физики. А также философ, публицист, переводчик. Работал в Институте математики СО АН СССР (Новосибирск), преподавал в Томском и Новосибирском университетах. Вместе с Ю.Б. Румером написал книги «Теория унитарной симметрии» (1970), «Теория групп и квантованные поля» (1977). Автор книги «Инстинкт и социальное поведение» (2005). Перевёл ряд трудов по истории, психологии, экономике и социологии; подробнее о нём: <А.И.Фет>.

Есть у Фета статья и о шекспировской проблеме: <А.ФетШекспир>, в которой он выступает горячим сторонником концепции Гилилова (у Гилилова и Фета совпадают годы рождений и смертей — как бы некое знамение, выразившееся в их духовной близости).

Приведу цитату:

…Гипотеза Рэтленда ранее выдвигалась, но не получила поддержки. И всё же именно она — из всех предложенных гипотез — оказалась верной! Это недавно доказал русский филолог и литературовед Илья Менделевич Гилилов. Решение загадки Шекспира — несомненно, самое значительное открытие в литературоведении двадцатого века, а может быть и за все время существования этой науки.

*  *  *

Можно сказать, что это чересчур восторженные, завышенные оценки, но они есть следствия потрясений от соприкосновения с Истиной.

В наступающем году есть две даты, связанные с И.М. Гилиловым: двадцать лет выхода его знаменитой книги (я тогда откликнулся на неё маленькой рецензией в ХиЖ, 1997, № 12: <ГилиловРеценз>; с тех пор она уже многократно переиздавалась) и десять — со дня его смерти.

Нечасто случается, чтобы какая-то книга так сильно повлияла на читателя в зрелом возрасте, что изменила сферу его активных интересов. Но со мной произошло именно так: до его «Игры…» шекспировской проблемой я никоим образом не занимался, да и почти ничего не знал о ней.

Уже по ходу чтения стали возникать в голове разные мысли и предположения. А первая моя конкретная гипотеза была связана с хорошо теперь (но не тогда) известной гипсовой маской. В те годы я вёл в ХиЖ рубрику «Новости науки», а потому каждую неделю посещал библиотеки (с целью просмотреть свежие иностранные журналы). И вот, вскоре после прочтения книги встретил в английском научно-популярном журнале New Scientist (от 21 Oct., 1995) заметку Was Shakespeare the man behind the mask? (автор — Rob Edwards, Stuttgart) о хранящейся в г. Майнце маске, было приведено её фото. Я как увидел, сразу подумал: это, видимо, Рэтленд! Сделал ксерокопию, дома просмотрел в книге имеющиеся портреты Рэтленда и укрепился в своём мнении. Написал письмо Гилилову, приложил к нему ксерокопию и послал на адрес издательства. И получил от И.М. ответ. Главное его возражение: нет никаких подтверждений, что с Рэтленда снимали маску.

Интернета тогда у меня не было, найти нужную информацию было трудно, но эту идею про маску я не оставил; именно она дала мне толчок к дальнейшим собственным поискам. Их результаты я изложил в статье «Шекспир: лица и маски»: <Лица и маски>, она вошла (и дала ей название) в мою книжку, которую я выпустил в 2014 г., — в ней уже не только о маске, но и о пьесах, сонетах и многом другое.

Нужно сказать, что на очень широкий круг самых разных по профессиям людей книга Ильи Гилилова произвела неизгладимое впечатление (вижу это по комментам в Сети), а кое-кто под её влиянием всерьёз увлёкся шекспировским вопросом. О некоторых из них я ещё напишу. 

В первой трети прошлого века одним из сторонников авторства графа Рэтленда был крупный литературовед и искусствовед Владимир Максимович Фриче (1870—1929). Незадолго до смерти — под давлением властей, настаивавших на пополнении АН СССР старыми партийцами (Фриче был членом партии с 1905 г.), — он был избран академиком (1929).

Фриче родился в немецкой семье, отец — бухгалтер. Окончил с медалью немецкую гимназию и поступил на историко-филологический факультет Московского университета, по окончании оставлен при кафедре всеобщей литературы проф. Н.И. Стороженко. В 1905—1907 гг. входил в лекторскую группу МК РСДРП, в 1914 году стал главным редактором созданного им журнала «Журналист».

После революции занимал ответственные посты в Институте красной профессуры, Комакадемии, журнале «Литература и марксизм» (1928—1929) и др. Был главным редактором первых двух томов «Литературной энциклопедии», написал ряд книг по западноевропейской литературе и социологии искусства.

В 1926 г. в критико-биографической серии вышла его небольшая книжка «Вильям Шекспир» (М.-Л. Гос. Издат.). В предисловии автор указал на очевидные трудности ортодоксальной точки зрения и поставил вопрос: если не актёр Шакспер, то кто? Признавая, что есть много гипотез, он склонялся в пользу рэтлендинской версии, ибо именно с биографией Роджера Мэннерса удаётся наилучшим образом увязать творчество поэта «В. Шекспира». Фриче обсуждает в книге многие вопросы, и его аргументация близка к той, что известна нам по книге 1924 г. Ф.П.Шипулинского «Шекспир — маска Рэтленда».

Фриче пишет (с. 21):

«…если в последнее время авторов шекспировских произведений  ищут так настойчиво в среде английской аристократии, то это совершенно правильно не только потому, что именно из этого класса выходило множество поэтов, выступавших анонимно или пользовавшихся как псевдонимом именем своих deputy – приглашённых и оплачиваемых ими подставных лиц, но ещё и потому, что произведения нашего поэта представляют яркое художественное воплощение психики аристократического класса в момент вытеснения этого класса с исторической сцены и в момент распада этой аристократической психики».

Вот как думал литературовед-марксист (вспомним, что рэтлендианскую версию поддерживал и нарком просвещения А.В.Луначарский: <ЛуначарскШекспир>). Но в 30-годы дискуссия по указанию сверху была закрыта – всем предписывалось считать Шекспиром Шакспера, то есть человека из народа.

В г. Виннице (Украина) живёт один из энтузиастов шекспировской проблемы Юрий Иванович Мазунин; он поэт и художник, а работает программистом. Один из тех, кого вдохновила книга Ильи Гилилова и кто встал на путь собственных поисков. Если коротко: он рэтлендианец. Его размышления и находки представлены на сайте: <Ю.МазунинШекспир>.

Приведу (слегка изменив) фрагмент из его анализа одного из «панигириков» в «Кориэтовых нелепостях», в связи с вопросом об авторстве этого произведения (как известно, недавно оно вышло в переводе на русский, о чём я писал — см. записи от 30.9 и 2.10):

…Есть и прямые указания на реального автора. Например, Бен Джонсон свою прозаическую характеристику Нелепостей завершает «Характеристическим акростихом», выдержанным в том же духе и начинающимся такими словами:

 «Роджер было истинное имя,
Но теперь правдивый Том заместил Роджера…»

Так перевел две первые строки Гилилов. Однако его известный оппонент Б. Борухов указал (да и мы сами в этом убеждаемся), что эту фразу, видимо, следует перевести несколько иначе: «Испытай и доверяй Роджеру — говорили раньше, но теперь…». Более того,  Борухов <на этой странице> говорит, что тут фактически английская поговорка с латинскими корнями, которая звучит почти так же, как говорят у нас: «Доверяй, но проверяй» (или «проверь Роджера и доверяй»); поэтому, дескать, никакого Мэннерса здесь нет. 

Значит, Гилилову-переводчику ставим тут маленький минус — за то, что он не привёл других возможных вариантов перевода, а вот его версии — ещё один большой плюс. Объясню: Джонсон использовал поговорку, где присутствует имя Роджер, но которое никого конкретно не обозначает. И на этот его блистательный ход купились как современники, читавшие «Нелепости» (и прекрасно знавшие эту поговорку), так и нынешние критики Гилилова.

Меня данное место, когда я впервые встретил его у Гилилова, сильно удивило: как же так, рассуждал я, ведь реальный автор везде так хорошо спрятан, скрыт от посторонних глаз, а тут прямо — «Роджер». Теперь (после разъяснений Борухова) всё стало на свои места: для рядовых читателей-англичан это было лишь ссылкой на привычную поговорку, но люди, знавшие настоящего автора, видели в ней задуманную Беном Джонсоном ИГРУ СЛОВ.