В молодости читал небольшую книжку английского астрофизика и космолога Фреда Хойла (1915—2001) «Галактики, ядра и квазары» (М.: Мир, 1968). Он известен, прежде всего, работами по нуклеосинтезу в звёздах и теорией стационарной Вселенной. И вот недавно — к столетию со дня рождения учёного — вышла книга о нём Виталия Мацарского. Автор — физик, работавший синхронным переводчиком в структурах ООН; ранее вместе с женой Ольгой он перевёл известную книгу А. Пайса «Научная деятельность и жизнь Альберта Эйнштейна» (М.: Наука, 1989) — наиболее полную научную биографию Эйнштейна, а также выполнил перевод нескольких других книг по физике.

Узнаём из книги про родителей Фреда, его детство, увлечение астрономией, учёбу в Кембриже, первые научные исследования под руководством Рудольфа Пайерлса и Поля Дирака. В конце 30-х он занялся эволюцией звёзд, получил несколько важных результатов в проблеме синтеза в них химических элементов; во время войны привлекался к работам по радиолокации. Затем преподавал и обратился к космологии, где и завязалась главная интрига его жизни в науке.

После того как в первые десятилетия века было открыто разбегание галактик (красное смещение), возникла гипотеза о Вселенной, расширяющейся из сверхплотной и горячей затравки (модель горячей Вселенной Г. Гамова и др.). А вот Хойл, Томас Голд и Герман Бонди в 1948 г. выдвинули контр-идею стационарного космоса: видимая Вселенная не имела начала, её вид не изменяется; в пространстве постоянно рождается новое вещество, так что средняя плотность остаётся постоянной, причём за этот процесс ответственно особое поле. Можно подумать, что такое гипотетическое поле — необоснованная фантазия, но ведь в современных теориях (стандартной модели) тоже вводятся специальные факторы — тёмная энергия, тёмная материя, и никто не знает, что за ними кроется (к тому же в них постоянно маячит проблема начальной сингулярности, а у Хойла её нет).

Сильный удар по концепции тройки еретиков нанесло открытие в 1965 г. т.н. реликтового излучения, и у Хойла хватило мужества это признать. Тем не менее, вместе с несколькими единомышленниками он продолжал искать уязвимые места в как будто победившей теории Большого взрыва (причём последний термин ввёл в активный оборот именно Хойл) и не оставлял попыток развить свой альтернативный подход; в любом случае, его критика была признана полезной. Мацарский перечисляет основные вопросы, вокруг которых многие годы велись острые споры и в которых участвовал его герой (мультивселенные, антропный принцип и др.).

Важная составляющая книги — отступления, повествующие о разных учёных, их взаимоотношениях. Нужно учесть, что космология — область особая, в ней прямые эксперименты не ставятся и глобальные выводы делаются на основе косвенных данных, которые часто можно трактовать неоднозначно. Тем бОльшую роль начинают играть вненаучные факторы — степень известности и влияния тех или иных исследователей и группировок. Автор показывает отчаянную борьбу космологов за место под солнцем, в которой применялись в том числе и «непарламентские» методы; так, известный советско-американский физик Э.Б. Глинер лишился работы после того, как оспорил мнение одного из авторитетов; похожие неприятности случились и с американцем Чипом Арпом. Как сказал Эйнштейн, история физики — это драма, драма идей; но не только — это и драмы людей.

Заключительная часть книги посвящена работам сэра Фреда (удостоен титула в 1972 г.) в области биологии и палеонтологии. Он выпустил книги «Эволюция из космоса» (1984), «Математика эволюции» (1999), где отстаивал внеземное, космическое происхождение жизни (астробиология, панспермия); критиковал Дарвина и синтетическую теорию эволюции. Он также занялся выявлением подделок ископаемых организмов, а также загадкой Стоунхеджа. В общем, стал научным маргиналом, которого, как полагало большинство, уже нельзя воспринимать всерьёз. Но таков был неугомонный, ищущий дух этого человека, всегда плывшего против течения — как охарактеризовал его один коллега: «упрямая независимость».

Да, Хойл интересен как личность — он эксцентричен, чудаковат, неполиткорректен, нередко вступал в конфликты с научными бюрократами и учёными. Пример: когда известный астроном получил в 1974 г. году Нобелевскую премию за открытие пульсаров, а всем было известно, что основной вклад внесла его аспирантка, оставшаяся без награды, Хойл написал письмо с протестом и опубликовал его в газете. Понятно, что такие черты его натуры настораживали научный истеблишмент — он приобрёл репутацию непредсказуемого, из-за чего, возможно, не стал нобелистом (за работы по звёздному нуклеосинтезу).

Вот любопытный фрагмент (c. 172) с выдержкой из автобиографии Хойла (вышедшей в 1994 г. его книги: Home is Where the Wind Blows: Chapters from a Cosmologist`s Life). Привожу, слегка сократив:

В начале 50-х годов Хойл начал тяготиться большой преподавательской нагрузкой, которая оставляла мало времени для занятий чистой наукой. И как раз в это время один из американских университетов предложил ему постоянный контракт с огромным по тем временам бюджетом и предоставлением полной свободы действий. Однако Хойл отклонил это предложение, вот его слова: «Оно означало бы прекрасный офис, тогда как я предпочитал работать дома… У нас был бы отличный особняк, но были бы мы в нём так же счастливы, как когда планировали устройство своего домика в Кембридже? Я восседал бы в роскошном кадиллаке, но получал бы я от него то же удовольствие, что от моей купленной за 5 фунтов машины? А кроме того, денно и особенно — нощно надо мной висел бы огромный груз ожиданий свершения чего-то выдающегося. А потому мне хватило ума отказаться: вряд ли можно сделать что-то стоящее, если от  тебя постоянно ожидают выдающихся свершений. Сомневаюсь, что даже Моцарт расцвёл бы в таких условиях. Он достиг невиданных высот именно потому, что все считали его странным чудаком».

Одним из достижений Хойла, которым он особенно гордился, было создание Института теоретической астрономии в Кембридже (открылся в 1967 г.). Вскоре он превратился в один из ведущих мировых центров, через который прошли многие люди, ставшие впоследствии известными учеными.

Хойл сочинил несколько научно-фантастических и других литературных произведений (даже либретто оперы), есть переведенные на русский: «Чёрное облако», «Андромеда». Конечно, об этом тоже рассказывается.

Книга о жизни и трудах Фреда Хойла читается легко. А поскольку принцип автора — основываться на первоисточниках, высказываниях участников и непосредственных свидетелей событий (перечень использованных материалов приводится в конце каждой главы, и общий их объём очень велик), она вносит вклад не только в научную популяризацию, но и, собственно, историю науки.