В 2001 г. вышла маленькая книжка «Анри Пуанкаре» (Ижевск: РХД) со статьями трёх французских авторов — Ю. Сажере, Ж. Адамара и Л. де Бройля. В первой, наиболее объёмной говорится о жизни и философских воззрениях великого учёного, во второй — о его математических работах, а в третьей — о вкладе в физику.

Приведу фрагменты из статьи Луи де Бройля (1892—1987). Пер. с франц. Ю.А. Данилова (из «Oeuvres» т. XI де Бройля, 1956).

Деятельность Анри Пуанкаре была грандиозной: она охватывала многие области физико-математических наук… Все они несут на себе печать его гения. Пуанкаре умер в 58 лет, оставив после себя научное наследие, поражающее своим великолепием. Трудно поверить, что за сравнительно короткую жизнь человек сумел так много сделать в столь различных областях знания…

В 1904 г., накануне появления решающих работ Альберта Эйнштейна по теории относительности, Анри Пуанкаре владел всеми наиболее существенными элементами этой теории… Ещё немного, и Пуанкаре, а не Эйнштейн построил бы теорию относительности во всей её общности, доставив тем самым французской науке честь этого открытия…  Однако Пуанкаре так и не сделал решающего шага… Почему он не дошёл до конца в своих выводах? Несомненно, сказалась чрезмерно критическая направленность его склада мышления, обусловленная, может быть, тем, что Пуанкаре был прежде всего чистым математиком… Он занимал по отношению к физическим теориям несколько скептическую позицию…

Читать далее

В 1965 г. итальянский историк физики Mario Gliozzi (1899—1977) выпустил книгу STORIA DELLA FISICA, перевод которой вышел в изд-ве «Мир» в 70-м. Там есть раздел о релятивизме, который завершается маленькой главкой «О СУДЬБЕ ТЕОРИИ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ», в которой Льоцци пишет (с. 330):

Число исследований по вопросам теории относительности, проведённых математиками, физиками и философами, неизмеримо велико… в 1924 г. библиография насчитывала уже около 4000 наименований книг, брошюр и статей. Естественно, что столь оригинальные идеи не могли войти в науку, не натолкнувшись на сильнейшее противодействие, а когда в первые годы после I мировой войны о теории узнала широкая публика, то к научной критике специалистов присоединилась бурная реакция различных по характеру людей, недостаточно компетентных, чтобы судить о теории по существу. Противники теории, отрицая её, в конечном счёте апеллировали к «здравому смыслу». Во времена Галилея «здравый смысл» также призывался в качестве высшего судьи в споре между птолемеевой и коперниковой системами. Но в обоих случаях здравый смысл, который сам изменяется вместе со временем, в конце концов становится на сторону нового.

Читать далее

Вышла книга украинских биологов профессоров из Харькова Геннадия Фёдоровича Жегунова и Олега Анатольевича Нардида «Клеточные механизмы выживания: Что делает клетку живой. Природа, гипотезы, философия» (URSS, 2019, 504 с.). Она посвящена в основном цитологии, но обсуждаются и другие уровни организации биосистем, а также разные общебиологические проблемы. Моё внимание привлёк параграф 7.1.2.

«Направленные перестройки генома»

Он открывается таким Резюме:

Молекулярные элементы генома способны в ответ на изменяющиеся факторы среды обитания направленно модифицироваться для появления признаков, полезных для приспособления фенома.                                                                                         .

Читать далее

Вольтер посвятил Бэкону 12-е письмо своих «Философских писем» — «О КАНЦЛЕРЕ БЭКОНЕ». Приведу фрагменты:

…Я ограничусь здесь рассказом о том, что принесло канцлеру Бэкону уважение всей Европы.

Самый примечательный и лучший из его трудов — тот, что сегодня наименее читаем и наиболее бесполезен: я имею в виду его «Novum Organum Scientiarum» — тот помост, на котором была воздвигнута новая философия; когда же здание её было построено, хоть и наполовину, помост потерял какое бы то ни было значение.

Канцлер Бэкон ещё не знал природы, но он знал и указал все пути, ведущие к ней. Он пренебрёг в добрый час всем, что в университетах именуется философией, и сделал всё зависящее от него, чтобы эти общества, учреждённые ради усовершенствования человеческого разума, перестали сбивать его с толку своими чтойностями, боязнью пустоты, субстанциальными формами и всеми этими претенциозными словечками, которые не только невежество сделало уважаемыми, но и смехотворная путаница с религией превратила почти в святыни.

Читать далее

Большинство физиков, участвовавших в создании квантовой механики, проявляли глубокий интерес к истории и философии науки. Яркий представитель этой когорты — немецкий учёный В. Гейзенберг (1901—1976). Он написал книгу Physik und Philosophie (1959), и её перевод вместе с переводом его автобиографической книги Der Teil und das Ganze (1969) вышел у нас в виде тома: Вернер Гейзенберг. ФИЗИКА И ФИЛОСОФИЯ. ЧАСТЬ И ЦЕЛОЕ (М.: Наука, 1989).

В статье «Квантовая теория и истоки учения об атоме» автор прослеживает развитие понятия «атом», начиная с античных времён. Он, в частности, пишет (с. 37):

…современная физика идёт вперёд по тому же пути, по которому шли Платон и пифагорейцы. Это развитие выглядит так, словно в конце его будет установлена очень простая формулировка законов природы — такая простая, какой её надеялся видеть ещё Платон. Трудно указать какое-нибудь прочное основание для этой надежды на простоту, помимо того факта, что до сих пор уравнения физики записывались простыми математическими формулами. Подобный факт согласуется с религией пифагорейцев, и многие физики в этом отношении разделяют их веру, однако до сих пор ещё никто не дал действительно убедительного доказательства, что это должно быть именно так.

Подобные вопросы в те же годы занимали и других знаменитых физиков — Альберта Эйнштейна и Юджина Вигнера. Я писал об этом в заметке от <03.01.2018> и в ней высказал свою точку зрения на загадку «непостижимой эффективности математики в естественных науках».

Читать далее

Случайно обнаружил, что книга: Лев Верховский. ШЕКСПИР: ЛИЦА И МАСКИ  (М.: Спутник+, 2018), 2-е изд, 227 стр. ПОЛНОСТЬЮ ПРЕДСТАВЛЕНА на портале «Уильям Шекспир — материалы о жизни и творчестве» <КнШексСеть>.

Там собрано огромное количество материалов о Барде, книги перечислены в разделе «Публикации». Это труды отечественных и зарубежных авторов, и среди них Н.И.Стороженко и Г.Брандес, М.М.Морозов и Л.Пинский, А.А.Аникст и А.В.Бартошевич, И.М.Гилилов и М.Литвинова, многие, многие другие. Попасть в такую компанию почётно.

Обращаться к тексту на сайте удобно — можно кликать отдельные главы-статьи, т.е. читать их в любом порядке.

Надеюсь, теперь с моим опусом ознакомятся больше людей. «А каждый читатель как тайна, Как в землю закопанный клад» (А.Ахматова). 

Ну а тем, кто предпочитает держать в руках бумажную книгу, напомню, что сейчас её можно приобрести в обычных, например в Библио-Глобусе, а также нескольких интернет-магазинах. (Кстати, в газете НГ-EX LIBRIS был напечатан отклик на неё <РецШекспир>.)

В 2004 г. у нас издали книгу «БЕЗУМНЫЙ ПОИСК» (Москва—Ижевск: Ин-т комп. технол.). Это перевод мемуаров Фрэнсиса Крика WHAT MAD PURSUIT. A Personal View of Scientific Discovery (1988), выполненный Л.А.Газизуллиной. Теперь вышел другой перевод той же книги (М.: АСТ) под новым названием «ЧТО ЗА БЕЗУМНОЕ СТРЕМЛЕНЬЕ!», а переводчиком выступила филолог и (бывший) шекспировед М.В.Елифёрова.

В качестве названия для своего опуса автор взял слова из стихотворения английского поэта-романтика Джона Китса «Ода к греческой вазе» (Ode On A Grecian Urn):   

What mad pursuit? What struggle to escape?
What pipes and timbrels? What wild ecstasy?

Крик изложил свои воспоминания о героическом периоде развития молекулярной биологии — от событий, предшествовавших открытию двойной спирали ДНК в 1953 г., и до конца 60-х годов, когда был окончательно определён генетический код. Имеются также пролог — о детстве Фрэнсиса, его родителях, а также эпилог — о зрелых годах учёного, когда он в Институте Солка в Калифорнии занимался изучением мозга. 

В отличие от «Двойной спирали» Джеймса Уотсона, «Безумное стремленье» написано в спокойной манере. Значительное место, что и неудивительно, занимает обсуждение строения ДНК, ну а другая важнейшая тема — проблема генетического кода, над которой Крик активно работал.

Читать далее

Четвёртый том изданного у нас «Собрания научных трудов» (1967) Эйнштейна содержит его предисловия к книгам других авторов, разные статьи общего характера, письма. Он откликался на юбилеи знаменитых учёных прошлого, писал некрологи при уходе своих коллег. В качестве примера приведу начало его письма в газету «Нью-Йорк Таймс» (опубликовано 4 мая 1935 г.) «Памяти Эмми Нётер». Нётер — немецкй математик, работы которой оказались очень важны для теоретической физики:

Большинство людей все свои силы расходуют в борьбе за свой хлеб насущный. Даже многие из тех, кого судьба или какое-то особое дарование избавили от необходимости вести эту борьбу, большую часть сил отдают умножению мирских благ и своего состоянию. За подобными усилиями… весьма часто кроется иллюзия, будто в этом и состоит наиболее существенная и желанная цель, к которой надлежит стремиться.

К счастью, существует меньшинство, состоящее из тех, кто рано осознал, что самые прекрасные переживания и наибольшее удовлетворение… связаны с развитием собственных чувств, мыслей и поступков каждого отдельного индивидуума. Подлинные художники, исследователи и мыслители всегда были людьми такого рода. Как бы незаметно ни проходила жизнь этих людей, плоды их усилий оказывались самым драгоценным вкладом в то наследство, которое поколение оставляет своим преемникам. <…>

Читать далее

В 1965—1967 гг. изд-во «Наука» выпустило подписное издание: Альберт Эйнштейн. Собрание научных трудов (в четырех томах). Под редакцией И.Е. Тамма, Я.А. Смородинского и Б.Г. Кузнецова.

Акад. В.Л. Гинзбург в рецензии на него (УФН, июль 1968 г.) писал:

Эйнштейну не пришлось посетить нашу страну, и он не знал русского языка. Тем не менее факт таков: русское издание подобного типа является первым в мировой литературе. Это обстоятельство, разумеется, не случайно: оно отражает уровень физики в СССР и наши достижения в области издания научной литературы. Вместе с тем нельзя не удивляться тому, что за 13 лет, прошедших после кончины Эйнштейна, собрание его трудов не издано ни на его родном немецком языке, ни на английском языке (последние 22 года своей жизни Эйнштейн прожил в США, где и находится его архив).

Первые три тома отражают работы Эйнштейна по физике, где его интересы были широки (вспомним, что Нобелевскую премию он получил в 1921 г. не за теории относительности; по моему мнению, в данном случае Нобелевский комитет проявил удивительную дальновидность ). А последний том содержит материалы более гуманитарного характера, которые, говоря словами Гинзбурга, «позволяют увидеть и понять всё величие Эйнштейна не только как гениального физика, но и как человека».

Том. I. Работы по теории относительности 1905-1920 гг.
Том II. Работы по теории относительности 1921-1955 гг.
Том III. Работы но кинетической теории, теории излучения и основам квантовой механики 1901-1955 гг.
Том IV. Статьи, рецензии, письма. Эволюция физики.

С Еленой Владимировной Клещенко я хорошо знаком: мы вместе работали в редакции «Химии и жизни». Она окончила биофак МГУ и осталась там на кафедре молекулярной биологии, а в 94 г. переключилась на научную журналистику, став автором или редактором множества научно-популярных статей. Другая область её творчества — фантастика. В прошлом году на обоих направлениях Елена добилась больших успехов: выпустила солидную книгу «ДНК и её человек. Краткая история ДНК-идентификации» (М.: Альпина нон-фикшн), а её рассказ  с немного страшным названием «Верёвка повешенного» (про айтишника из похоронного агентства) завоевал первое место в конкурсе литературной премии «Будущее время» (в нём приняли участие более тысячи авторов из 31 страны).

Поскольку я не любитель фантастики, скажу несколько слов только о книге. Её главная тема  —  идентификация человека по его генетическому материалу. Обсуждаются и научные основы, и разные практические вопросы, например опасно ли выкладывать свой геном в интернет. Многие главы выросли из статей, опубликованных ранее в ХиЖ. Отдельные изложения построены как увлекательные детективные истории, что и неудивительно: эти методы широко используют в криминалистике; ещё одна сфера их применений — исторические расследования, скажем, проблема останков Николая II и его семьи. (На днях узнал: есть версия, что Лев Гумилёв сын царя Николая II.)

Читать далее