Самый большой город США сыграл определяющую роль в развитии науки и образования этой страны. Наиболее отличившиеся деятели увековечены там в статуях и бюстах, мемориальных досках и памятных табличках. Кроме того, имена многих людей присвоены университетам, институтам, музеям, библиотекам, кафедрам, зданиям, аудиториям… 

Всё это стало объектом внимания Иштвана и Магдольны Харгиттаи — авторов книги «New York Scientific: A Culture of Inquiry, Knowledge, and Learning» (Oxford, University Press, 2017); недавно я уже писал о книгах серии «Прогулки в городе N по памятным местам науки» супругов Харгиттаи (см. запись от 17.2.19). 

На каждой странице читатель видит несколько фото, а всего их в издании более 800. Изображения конкретного памятного объекта дополняются рассказом о связанных с ним учёных, организаторах науки, меценатах. Приводятся интересные факты, иногда даже анекдотические. Отдельные главы книги посвящены Рокфеллеровскому и Колумбийскому университетам, а также City of Medicine, говорится об их наиболее известных выпускниках. В общем, много узнаёшь и о The Big Apple, и об истории науки. 

Вот один из артефактов. На стр. 38 показан Nobel Obelisk, воздвигнутый в 2003 г. рядом с American Museum of Natural History. На нём высечены имена всех американцев, получивших Нобелевскую премию, и список продолжает пополняться по мере появления новых лауреатов. На сегодняшний день их, страшно сказать, около 340 (девальвация?), и мне лично показалось, что свободного места на обелиске уже не осталось (не рассчитали?).

Прочёл книгу греческого писателя, математика по образованию Апостолоса Доксиадиса «Дядя Петрос и проблема Гольдбаха» (М.: УРСС, 2018, 2-е изд.; оригинал 1992, 2000). Она переведена на многие языки, стала мировым бестселлером. 

Как известно, гипотеза Гольдбаха формулируется крайне просто: любое чётное число есть сумма двух простых (её высказал в 1742 г. немецкий математик Христиан Гольдбах в письме к Леонарду Эйлеру), и вот почти три века её не могут доказать. Доксиадис повествует об одном человеке, который с фанатичным упорством бился над проблемой всю жизнь, но успеха не достиг. По ходу дела популярно освещаются другие научные вопросы (например теорема Гёделя о неполноте). Изложено всё в приятном стиле, читается легко.

Психология математиков меня давно занимает. В ней заключены подводные камни, тормозящие прогресс царицы наук. Дело в том, что если человек работает над крупной проблемой и получает важный промежуточный результат, то он его не публикует (болеее того, держит в тайне), чтобы кто-то другой, воспользовавшись им, не пришёл к финишу первым. (Такой тактики придерживался дядя Петрос, так поступал и Эндрю Уальс, работая над теоремой Ферма, — об этом говорилось в книге Саймона Сингха «Великая теорема Ферма»; я в своё время написал на неё рецензию ФЕРМА, УАЙЛС И ЕДИНСТВО МАТЕМАТИКИ (ХиЖ, 2001, № 7-8) <Ферма>). 

Читать далее

На волне возникшего у меня интереса к шекспировской проблеме после прочтения вышедшей в 1997 г. книги И. Гилилова «Игра  об Уильяме Шекспире…», купил появившийся в тот же год большущий том: Г.Брандес. «Шекспир. Жизнь и произведения» (М.: Алгоритм, 1997; это перепечатка издания 1899 г.). Книга оказалась очень содержательной и полезной для меня. Брандес не сомневался в авторстве стратфордца и, полагая, что Шекспир непременно должен был выразить себя в своих произведениях, старался уловить в каждой пьесе автобиографический элемент.

Georg Morris Cohen Brandes (1842—1927) — датский литературовед, публицист,  теоретик натурализма. Изучал право, а затем философию и литературу в Копенгагенском университете. Потом занимался литературоведением, читал лекции по эстетике, которые издал. Так появился многотомный труд Брандеса «Главные течения европейской литературы XIX века» (1872–1890). Написал цикл монографий о великих личностях в истории: «Уильям Шекспир» (1895–1896), «Вольфганг Гёте» (1914–1915), «Гай Юлий Цезарь» (1918), «Микеланджело» (1921) и др. Влияние Георга Брандеса на развитие скандинавской литературы часто сравнивают с таковым В.Г. Белинского на русскую; он номинировался на Нобелевскую премию. 

В своём «Шекспире» отозвался он, причём довольно резко, и на бэконианскую «ересь». Процитирую (с. 103):

Читать далее

Сегодня исполнилось 140 лет со дня рождения крупного немецко-швейцарско-американского учёного еврейского происхождения Альберта Эйнштейна (1879—1955). В 1922 г. он был удостоен Нобелевской премии по физике (1921 года) «за заслуги перед теоретической физикой, и особенно за открытие закона фотоэлектрического эффекта». Считается также автором специальной и общей теорий относительности, но они, как скоро всем станет ясно, были ошибочными.

Однако пока миф о его революционных достижениях не развеян, и продолжают выходить всё новые посвящённые им исследования. Так, историк физики из Израиля Dr. Galina Weinstein выпустила в 2017 г. свою книгу (2-е изд.) 

Einstein’s Pathway to the Special Theory of Relativity

Вот как сам автор её представил:

The book brings together the most recent studies regarding the discovery of Special Relativity between 1895 and 1905 and pertaining to the genesis of General Relativity between 1905 and 1918.

The book encompasses an in-depth historiographical analysis of Einstein’s theory of relativity and Einstein’s own derivations and philosophical perspectives of Einstein’s work.

Читать далее

Людмила Анатольевна Алябьева — российский филолог, культуролог и редактор, кандидат филолог. наук, завкафедрой английской филологии Института филологии и истории РГГУ. Её диссертация была опубликована в виде монографии ЛИТЕРАТУРНАЯ ПРОФЕССИЯ В АНГЛИИ В XVI-XIX ВЕКАХ (М.: НЛО, 2004).

Там есть глава «История профессионализации писателей», которая непосредственно относится к шекспировской эпохе, — о появлении людей, зарабатывающих на жизнь только литературным трудом. Приведу несколько цитат (с. 78):

Жить на доходы от литературного труда было практически невозможно, поэтому сочинителям приходилось искать патрона. Издатель давал писателю несколько экземпляров, чтобы тот мог подарить знатным лицам в надежде на вознаграждение; иногда автор печатал за свой счёт небольшой тираж, который предназначался для своего патроната (на специально отведённой странице от руки писалось посвящение вельможе, причём каждый адресат назывался «единственным благодетелем»).

Ответ на вопрос, печатать или не печатать, оставался сложным: возник страх перед stigma of print — (позорного) клейма печати. Придворные литераторы-любители предпочитали рукописное слово печатному — для узкого круга — и с презрением относились к тем авторам, которые сотрудничали с издателями. 

Появление  произведения в печатном виде могло навредить репутации сочинителя, близкого ко двору. Поэтому они соблюдали анонимность или пользовались псевдонимами.

Приведённые в книге Алябьевой факты важны при рассмотрении шекспировской проблемы.

Есть у меня книга знаменитого театрального деятеля — режиссёра, художника, педагога Николая Павловича Акимова (1901—1968) «НЕ только О театре». Л.-М.: Искусство, 1966. В ней надпись:

Студенту МИЭМ Верховскому Льву Иосифовичу. За активное участие в трудовом
семестре по строительству производственных и культурно-бытовых помещений в совхозе «Борец» Дмитровского района Московской области. Директор совхоза… /Секретарь парткома …/Председатель рабочкома …/Секретать комитета ВЛКСМ …  26 августа 1967

Да, подарили мне тогда по странной случайности именно эту книгу, а оценить её по достоинству я смог только много лет спустя. Никогда не был любителем театра — приведу мысль Марины Цветаевой, с которой согласен: «Театр – нарушение моего одиночества с Героем, одиночества с Поэтом, одиночества с мечтой…».

А к литературе о театре я обратился только после того, как всерьёз увлёкся шекспировской проблемой. И в книге Акимова нашёл много интересного; вообще, его творческое наследие необычайно богато и разнообразно. (О его постановках Шекспира и об этой книге я уже писал —постинг от 4.2.16.)

===================================================================

P.S. Смотрю фотографии того стройотряда после 1-го курса. Многих из нашей студенческой группы уже нет: Владимира Балакирева, Николая Степанова, Сергея Цидилина, Дмитрия Осетрова, Евгения Папернова, Юрия Шермана, Михаила Горевича, Александра Курдюкова.

Супруги Иштван и Магдольна Харгиттаи — известные венгерские ученые, профессора Будапештского университета технологии и экономики. Они занимаются структурной химией, изучают строение молекул методом газовой электронографии.

Иштван (он выпускник химфака МГУ 1965 г.) один или в соавторстве с женой выпустил десятки книг, среди которых и чисто научные, например «Symmetry: A Unifying Concept» (1994), и связанные с историей науки, личностями учёных, скажем, Джеймса Уотсона и Эдварда Теллера. Также вышли уже шесть томов из серии Candid Science, в которых собраны их интервью со многими крупнейшими исследователями (на русский переведены две из них, о чём я писал — см. постинг от  12.6.17. В ХиЖ, 2006, № 7 было опубликовано интервью с И. Харгиттаи, оно есть на нашем сайте: <ХаргиттаиХиЖ>).

Теперь эта творческая супружеская чета задумала новую серию, которую они назвали «Прогулки в городе N по памятным местам науки». Или: «О чём рассказывают памятники ученым?». Ясно, что подобные артефакты тесно связаны с историей развития науки в данной стране, с социально-политической обстановкой в ней в соответствующие периоды времени. Эти связи авторы и пытаются раскрыть.

Читать далее

Ирина Москович (псевдоним — Ирина Кант) родилась в Харькове, там же окончила Институт радиоэлектроники по специальности Прикладная математика, разработчик программного обеспечения. На Западе с 1991 г., сейчас проживает в штате Канзас. Независимый исследователь вопроса об авторстве произведений Шекспира с 1999 г., член Шекспировского Оксфордского Содружества (США) с 2001 г.

Отстаивает нестратфордианские взгляды. В 2008 г. выпустила первый том монографии «Эстафета Фениксов, или Так кто же был Шекспиром?» (Scripta Manent, LLC, Milwaukee).

В нём сделан подробный обзор широко обсуждаемой в мире версии об авторстве Эдварда де Вера 17-го графа Оксфорда, дополненный результатами собственных размышлений и поисков автора. Согласно общей концепции Ирины Кант, за Шекспиром стояли несколько авторов, которые сменяли друг друга, как бы передавая дальше эстафету.

В первом томе рассмотрен начальный — оксфордианский — этап. Затем эстафету подхватили Роджер Мэннерс пятый граф Ратленд и его супруга Елизавета Сидни-Ратленд, на которых теперь сконцентрировано её внимание. И третий этап — после смерти Ратлендов редактированием шекспировского канона и подготовкой к выпуску Первого фолио занимались Мэри Сидни графиня Пембрук и составитель англо-итальянского словаря «Мир слов» Джон Флорио.

Читать далее

В этом году исполняется полтора века открытию Периодического закона, запланировано много посвящённых славной дате мероприятий. (Не исключено, что и специальную марку выпустят, как это было 50 лет назад.)

В Париже в штаб-квартире ЮНЕСКО уже состоялась церемония открытия Международного года Периодической таблицы химических элементов, у нас в стране она будет приурочена к дню рождения Д.И.Менделеева (8 февраля). А в сентябре в Питере состоится XXI Менделеевский съезд по общей и прикладной химии, в котором примут участие более 2 тыс. человек со всех континентов.

Уже вышли и ещё появятся много связанных с юбилеем книг. Зайдя недавно в книжный магазин на Полянке, увидев красочный альбом  «Химические элементы. Путеводитель по Периодической системе»  Ильи Абрамовича Леенсона (р. 1945) — к.х.н., доцента химфака МГУ. Он написал десятки научных и научно-популярных книг, а также сотни статей, причём львиная доля последних печаталась в журнале «Химия и жизнь» — Леенсон остаётся его постоянным автором на протяжении многих десятилетий.

А вот мои личные отношения с химией не сложились. Да простит меня Дмитрий Иванович, никогда я этой наукой не увлекался и плохо её знаю (особенно школьную неорганическую химию). Успокаивает лишь то, что к доске уже не вызовут и сдавать экзамен не придётся…

 

Крупнейший английский режиссёр театра и кино, сценарист Peter Brook (р. 1925) за свою долгую жизнь поставил многие десятки драматических спектаклей, опер, фильмов, телеспектаклей. Он занимался и классикой, и современными пьесами, но его любимым автором всегда оставался Шекспир (с 1962 г. Питер Брук возглавлял Королевский шекспировский театр). Как-то он сказал: ... всё, что произошло от человека, называющегося Шекспиром, и обрело жизнь на листах бумаги, имеет совсем иную природу, чем произведение любого другого автора. Это не «шекспировское видение мира», а скорее, «шекспировский мир», сродни реальному.

Как режиссёр, Брук исповедовал принцип «пустого пространства», когда на сцене присутствовал самый минимум декораций, а исполнители были облачены в бесформенные хламиды: всё внимание публики, по его идее, должно сосредотачиваться на словах и игре актёров. Кроме того, он давал произведениям свои, неортодоксальные интерпретации.

Вот что писал о его постановке «Короля Лира» английский театральный критик Kenneth Tynan (1927—1980) — у нас в 1969 г. вышел сборник статей Тайнена «На сцене и в кино» (М: Прогресс) с предисловием А.А. Аникста. Пара фрагментов (с.137):

Великий режиссёр (Питер Брук) свежим взглядом окинул текст и открыл совершенно нового героя — не мечущего громы, законно негодующего титана былых времён, но сварливого, своенравного старика, с которым невыносимо жить рядом. Короче, он осмелился поставить трагедию с позиций морального нейтралитета.

Результаты оказались революционными. Вместо допущения, что справедливость на стороне Лира и потому он достоин жалости, нас заставили задуматься над решением, кто же всё-таки прав — он или его родичи. И часа весов почти не шелохнулась… 

*   *   *

Кстати, моя книга «Шекспир: лица и маски» имеется в интернет-магазине изд-ва УРСС  <МойШ-УРСС>.