Martin Gardner (1914—2010) — американский математик-любитель, писатель, популяризатор науки. Он родился и вырос в штате Оклахома, посещал колледж Чикагского университета, где получил степень бакалавра. Во время войны служил в ВМФ. Затем вернулся в Чикагский университет, но так и не достиг следующей научной степени.

На протяжении нескольких десятилетий зарабатывал на жизнь литературным трудом, сочиняя статьи для различных журналов и газет, публикуя книги. Его заметили и пригласили в солидное издание — Scientific American. Там он вёл раздел математических игр и развлечений, популяризировал новые открытия (благодаря ему широкое освещение получили мозаики Пенроуза и фракталы). 

Он также автор нескольких фантастических рассказов, комментатор произведений Л. Кэрролла и Г. Честертона; есть философские эссе, очерки по истории математики. Многие свои сюжеты он черпал из современных научных публикаций, а его тексты, в свою очередь, становились стимулом проведения новых исследований — он активно вовлекал читателя в самостоятельное творчество. 

Всего Гарднер опубликовал более 70 книг. На русский переведены около 20, причём обычно переводил Юлий Александрович Данилов (1936—2003; я о нём писал). Вот несколько слов из его текста, предваряющего перевод книги Гарднера «От мозаик Пенроуза к надёжным шифрам» (М.: Мир, 1993):

Стиль Мартина Гарднера обладает неотразимой привлекательностью и для неофита, и для искушённого профессионала. Преподносимый им математический факт удивителен, почти парадоксален, таинствен и манящ. Этот факт — приглашение к раскрытию тайны, к постижению истины. Но простота гарднеровского стиля сродни не простоте примитивистов, а простоте, присущей произведениям высокого искусства; она достойна зрелого мастера, каковым, несомненно, является Гарднер.

Согласен с Даниловым. Наверное, так понятно и увлекательно писать о математике, как это делал Гарднер, может только ЛЮБИТЕЛЬ.

В этом году исполняется 100 лет со дня кончины немецкого физика Вольдемара Фогта (Фохт, Фойгт; 1850—1919). Woldemar Voigt родился в Лейпциге, учился в университете Кёнигсберга у Франца Э. Неймана. Затем работал в альма-матер до 1883 г., после чего перешёл в Гёттингенский университет.

Фогт воспитывался в семье, где, по его словам, «госпожа музыка была великой святой». В доме устраивались музыкальные вечера, на которых частыми гостями были  композиторы Ф. Шуман и Ф. Мендельсон. С детства Вольдемар проявлял большие музыкальные способности, но решил посвятить жизнь науке. Любовь к музыке он сохранил — организовал хор, в котором выступал дирижёром; они исполняли в соборе хоралы Баха.

Его научные труды посвящены физике кристаллов, магнитооптике, термодинамике и др., у него немало крупных достижений. Нас же больше всего интересует его работа 1887 г. об эффекте Доплера. В ней он привёл найденные им формулы преобразований пространственно-временных координат, сохраняющих форму волнового уравнения. Как известно, в классической механике использовались преобразования Галилея, но открытые Максвеллом уравнения электродинамики (которые фактически сводились к волновому уравнению) оказались относительно них неинвариантными. И вот Фогт первым привёл возможный вид новых преобразований, решающих эту проблему:

`  

Его статья в то время не привлекла должного внимания, её значение поняли только после создания СТО. Г. Минковский, выступая с докладом в 1908 г., упомянул ту его статью, на что присутствовавший Фогт ответил: «Ещё тогда был получен ряд важных результатов…»

А дальше, как известно, Лоренц, Пуанкаре и Эйнштейн получили более общий вид преобразований — с масштабным множителем, и все трое, как я показал в своём Мемуаре (2000), сделали одну и ту же ошибку: необоснованно приравняли  этот множитель единице, из-за чего группа преобразований была искусственно сужена.

Paul Charles William Davies —  английский физик, писатель и телеведущий. Родился в Лондоне в 1946 г., окончил лондонский Университетский колледж, там же в 70-м защитил диссертацию по теорфизике; работал в Кембридже с Фредом Хойлом, затем в университетах других стран. Ныне профессор Университета штата Аризона и директор тамошнего Центра фундаментальных концепций (BEYOND).

Занимался квантовой теорией поля, увлекался также космологией и астробиологией; имеет много публикаций, в которых рассматриваются общенаучные и общекультурные проблемы (например взаимоотношения науки и религии). Автор ряда научно-популярных книг и эссе (а также fiction), некоторые переведены на русский. У меня есть три его книги: 1) Пространство и время в современной картине Вселенной (Space and time in the modern universe, 1977); 2) Случайная Вселенная (The Accidental Universe, 1982); 3) Суперсила. Поиски единой теории природы (Superforce, 1984).

В первой из них (вышла у нас в 1979 г.) мне был интересен его разбор парадокса близнецов СТО с учётом эффекта Доплера. Из книги Дэвиса я заключил, что понимания этих важнейших вопросов в современной науке нет (а в 1986 г. пришёл к выводу, что нужно изменить преобразования Лоренца, включив в них эффект Доплера; тогда этот и другие парадоксы сразу снимаются).

Читать далее

Григорий Самуилович Ландсберг (1890—1957) — известный советский физик, профессор МГУ, академик. Его научные труды посвящены физической оптике, молекулярной физике и прикладной спектроскопии. Вместе с Л.И.Мандельштамом в 1928 г. открыл эффект комбинационного рассеяния света. Широко известен как автор учебных пособий «Оптика» (для вузов) и трёхтомного «Элементарного учебника физики» (для школ и техникумов). Этот замечательный курс физики создавался коллективом авторов под общей редакцией Ландсберга. Пособие отличает ясное, неформальное изложение физической сути явлений, и оно по праву завоевало огромную популярность.

Я кончал школу-одиннадцатилетку в 1966 г., и в том же году происходил возврат к школе-десятилетке. Поэтому был двойной выпуск (и соответственно, удвоенный конкурс в вузы). Тогда я воспринимал данный факт как неудачу (потерю года), но теперь вижу иначе: к 11-му классу мы прошли весь школьный курс по математике и физике, и последний год был посвящен систематизации и углублению знаний. Именно в тот очень плодотворный год я, среди прочего, и проштудировал три тома Ландсберга, ставших моим «теоретическим минимумом» на всю дальнейшую жизнь.

Первое издание учебника вышло в 1948 г. (год моего рождения), я в 60-х читал третье, а в 2017 г. увидело свет аж 15-е издание. Значит, по нему учились уже несколько поколений увлечённых физикой молодых людей!  Можно сказать, классика для старшеклассников.

Herbert Dingle (1890—1978) — английский астрофизик, президент Королевского астрономического общества в 1951—1953 гг., профессор истории и философии науки Университетского колледжа в Лондоне. В 1922 г. он выпустил книгу «Relativity for All», которая стала одним из первых учебников по данному предмету. На протяжении нескольких десятилетий Дингл активно обсуждал релятивизм с Эйнштейном, Эддингтоном, Толменом, Уиттекером, Шрёдингером, Борном, Бриджменом… Когда в 1955 г. Эйнштейн умер, именно Дингла, как известного эксперта, пригласили на Би-би-си вести передачу в память о нём.

Однако уйдя на пенсию в конце 50-х, Дингл пересмотрел свои взгляды и стал выступать с опровержениями СТО. Он основывал их на пресловутом парадоксе часов (близнецов), считая его неразрешимым логическим противоречием теории.

В статье в Nature в октябре 1967 г. он писал:

Пять лет назад я дал простое доказательство неприемлемости СТО, но она остаётся общепринятой и ею продолжают пользоваться, как если бы она не вызывала никаких сомнений… я надеюсь, что не будет более дозволено развиваться этому предмету в своём, возможно, гибельном направлении, что к нему обратятся честно и незамедлительно с единственной целью обнаружить истину, какой бы она ни была.

*  *  *

Другой английский учёный Louis Essen (1908—1997) был физиком-экспериментатором, сотрудником Национальной физической лаборатории. Он работал в области квантовой метрологии и микроволновой радиоспектроскопии; в 1955 г. создал первый атомный (цезиевый) стандарт частоты. Он также известен достижениями по точному измерению скорости света. 

Касаясь СТО, Эссен заметил:

Rutherford treated it as a joke; Soddy called it a swindle… I do not think Rutherford would have regarded the theory as a joke had he realized how it would retard the rational development of science.

Гавриил Сергеевич Хромов (1937—2014) — астроном, науковед, переводчик и популяризатор науки. В 1959 г. окончил мехмат МГУ по специальности астрономия и был принят в ГАИШ. Занимался планетарными туманностями, в 85-м выпустил монографию на эту тему; кроме того, много внимания уделял организационной и текущей работе с астрономами-любителями. В 1998 г. стал заведующим отделом астрономии в ВИНИТИ, а в 2003-м перешёл на работу в “Институт проблем развития наук” при Президиуме РАН; там он подготовил двухтомный труд “Научно-технический потенциал России” (в соавторстве с Л.Э. Миндели).

Хромов перевел с английского (полностью или частично) или отредактировал около десятка книг. Среди них даже научно-фантастический роман известного специалиста по астрофизике и космогонии Ф. Хойла (в соавторстве с  Дж. Эллиотом) “Андромеда” (1966). Ешё он увлекался разными видами спорта, имел звание мастера по фехтованию.

В 1995 г. Гавриил Сергеевич издал книгу «Наука, которую мы теряем» (М.: Космосинформ). У меня есть эта небольшая книжка, отражающая дух переломных 90-годов. Размышляя об истории советской науки, её достоинствах и недостатках, автор высказал немало любопытных суждений.

Пара цитат:

Читать далее

Многие знают увлекательные, вдохновляющие книги о науке и учёных, например «КВАНТЫ и МУЗЫ» (1980), Ирины Львовны Радунской. В юности она получила музыкальное образование, изучала историю искусств, философию, писала стихи. Но затем, будучи захваченной эпохальными достижениями науки и техники, устремилась в эту область. Окончив МАИ, стала заниматься электроникой и одновременно начала печататься в периодике как научный публицист. Главной её темой стали приключения научной мысли, интеллектуальные подвиги (прежде всего, в физике XX века). Как сказал А. Эйнштейн, история физики — это драма, драма идей.
Радунская лично знакома со многими учёными, в том числе нобелиатами, посещала их лаборатории, брала интервью. Она читала лекции по истории науки в университетах разных стран, её книги переводились на иностранные языки и издавались за рубежом. (В ХиЖ, 1992, №№ 1, 2, 3 напечатан её «Неизвестный Сахаров».)

Вот как она сама написала в 2012 году, подводя итоги своей литературной деятельности  (ныне она уже разменяла десятый десяток):

Я была принята в члены Союза писателей СССР в 1967 году. Это было очень урожайное для советской литературы время…  жизнь бурлила и фонтанировала… Формально мы принадлежали своим цехам – были Объединения прозаиков, поэтов, очеркистов, детских и юношеских писателей. И в объединение очеркистов входила группа писателей — Данин, Писаржевский, Орлов, Вебер, Разгон, Карцев.., которые создавали новый жанр литературы – научно-художественный. Аналогов ему не было ни в одной стране, а теперь такого жанра, по-видимому, не стало вовсе.

Напомню, что в 60-е годы начали регулярно выходить большими тиражами сборники «ПУТИ В НЕЗНАЕМОЕ. Писатели рассказывают о науке».