Доктор биол. наук, профессор Вадим Александрович Ратнер (1932–2002) – известный исследователь и педагог, специалист в области молекулярной генетики. Окончил физфак Ленинградского университета, в 1959 г. переехал в Новосибирск и там, в Институте цитологии и генетики СО АН СССР он проработал почти 42 года. Своими учителями он считал чл.-корр. АН СССР А.А. Ляпунова, доктора биол. наук Н.В. Тимофеева-Ресовского и акад. Д.К. Беляева. Ратнер стал главой научной школы математических генетиков, основывавшихся на понятиях и методах теоретической кибернетики. 

У меня есть изданные в Новосибирске его содержательные монографии «Молекулярно-генетические системы управления» (1975) и «Молекулярная генетика: принципы и механизмы» (1983). Учёный активно занимался и популяризацией науки. В большой книге «ГЕНЕТИКА, МОЛЕКУЛЯРНАЯ КИБЕРНЕТИКА: личности и проблемы» (Новосибирск: Наука, 2002), вышедшей уже после смерти автора, Ратнер увлекательно рассказывал о выдающихся российских и зарубежных учёных-генетиках, драматической истории этой науки и её ключевых проблемах. В книге три раздела: PERSONALIA — ГЕНЕТИКА — МОЛЕКУЛЯРНАЯ КИБЕРНЕТИКА. 

Вадим Александрович всю жизнь оставался романтиком. В юности он получил музыкальное образование — играл на фортепиано, любил петь; знал поэзию и сам писал стихи. Не забывал и спорт, увлекался баскетболом.

Вот фрагмент из его стихотворения «Точка зрения биолога», посвящённого себе:

Мы — за союз испытателей, 

Эмпириков и мечтателей, 

Физиков и генетиков, 

Матемокибернетиков 

И всяких других еретиков.

Günter Siegmund Stent (Stensch; 1924—2008) — американский учёный, родом из Германии: в 1940 г. семья эмигрировала в США. Окончил Иллинойский университет (Урбана), там же получил Ph.D. (1948). Сначала работал в Калтехе, участвовал в деятельности «фаговой группы» (М. Дельбрюк и др.); потом несколько лет провёл в Европе, затем в Калифорнийском университете (Беркли).

Исследовал механизмы репликации генетического материала у бактерий и бактериофагов, а также процессы транскрипции и трансляции, автор книг на эти темы. В 1971-м и 79-м гг. вышли два издания «Molecular Genetics. An Introductory Narrative», которые переводились на русский. Я в своё время купил 2-е изд.: Г.Стент и Р.Кэлиндер. «Молекулярная генетика» (М.: Мир, 1981) — необычайно информативная и полезная книга. 

Гюнтер Стент уделял большое внимание истории и философии науки. В книге 1969 г. «The Coming of the Golden Age: A View of the End of Progress» он объявил, что молекулярная биология как наука закончилась. То есть все фундаментальные открытия в ней сделаны, остались лишь доделки и практические приложения — так он представлял «грядущий золотой век».

Теперь, по прошествии ровно половины века, можно сказать: действительно, несмотря на огромный прогресс, новых революционных открытий не было. К тому же не исправлена ошибка в основах — в принятой модели ДНК.  А как заметил Чарлз Дарвин (letter to J. Paget, 1880), to kill an error is as good a service as, and sometimes even better than, the establishing a new truth or fact.

В 1987 г. вышла большая книга: В. Зенгер. Принципы структурной организации нуклеиновых кислот (М.: Мир); авторизованный перевод с английского (оригинал 1984). Prof. Dr. Wolfram Saenger (р. 1939) — известный немецкий учёный, руководивший Институтом кристаллографии до своей отставки в 2011 г. В монографии собраны и систематизированы практически все добытые к тому времени знания о структуре ДНК и РНК (можно сказать, энциклопедия: список литературы занимает 74 стр. и содержит 1377 ссылок); масса отличных рисунков и схем.

Читать далее

Александр Александрович Любищев (1890—1972) родился в Петербурге, там же окончил физ.-мат. факультет университета, но основным его научным интересом стала биология. Преподавал в вузах разных городов, с 1950-го — завкафедрой зоологии в ульяновском Пединституте. В 55-м вышел на пенсию, жил в Ульяновске, шутливо называя себя «провинциальным профессором».

В эти годы он продолжал реализовывать программу, составленную ещё в молодости: в 1918 г. он сформулировал главную цель своей жизни — раскрыть естественную систему организмов. А ещё — подправить теорию Дарвина: он полагал, что тупой случайный перебор не может быть ответственным за ту невероятную сложность и гармонию, которые мы видим в живой природе. Тогда он написал: «Я за­дался целью со временем создать математиче­скую биологию, в которой были бы соединены все попытки приложения математики к биологии».

Необычная черта его характера — стремление планировать свою работу на многие годы вперёд. Он составлял подробные планы (с разделами и подразделами: матема­тика, таксономия, эволюция, энтомология, история науки…) — на неделю, месяц, год, пятилетку. По окончании писал отчёты о проделанной работе. Такая непохожесть Любищева на других подвигла Даниила Гранина на документальную повесть о нём «Эта странная жизнь» (1974), получившую широкую известность.

Читать далее

Итак, группа Освальда Эвери вроде бы доказала, что генетическая информация у бактерий заключена в их ДНК (см. предыдущую запись). Однако сомнения в главенствующей роли ДНК оставались, поэтому требовались дополнительные исследования. Важный опыт поставили американцы Альфред Херши и Марта Чейз.

Alfred Day Hershey (1908—1997) родился и учился в шт. Мичиган. В 1934 г. получил Ph. D. за работы по бактериологии; затем трудился в Вашингтонском университе в Сент-Луисе. Входил в фаговую группу, и вместе с двумя другими её членами, М. Дельбрюком, С. Лурией, получил Нобелевскую премию по медицине в 1969 г. 

Martha Cowles Chase родилась в 1927 г. в Кливленде (шт. Огайо). Окончив колледж и получив степень бакалавра в 1950-м, она стала research assistant у Херши.

В 1952 г. они осуществили в The Cold Spring Harbor Laboratory свой эксперимент: помечая белки и ДНК фага радиоактивными изотопами (серы и фосфора), показали, что внутрь бактерий проникает только ДНК вируса (но не его белки), т.е. информация закодирована в ней. Это было очень сложное и трудоёмкое исследование, требовавшее высокой квалификации. Видимо, Марта Чейз ею обладала, поскольку в опубликованной и ставшей знаменитой большой статье значились два автора — Херши и Чейз.

Читать далее

Сейчас даже трудно представить, что лишь 75 лет назад была установлена химическая природа вещества наследственности. Это сделали в 1944 г. канадо-американский биохимик Oswald Theodore Avery (1877—1955) и два его сотрудника Colin M. MacLeod и Maclyn McCarty. Эвери родился в Галифаксе в семье баптистского священника. Когда мальчику исполнилось 10 лет, семья перебралась в Нью-Йорк. Там он изучал медицину и начал исследовательскую работу; с 1923 г. связан с Рокфеллеровским институтом.

В 1928 г. английский врач Фред Гриффит обнаружил явление трансформации у пневмококков: бактерии одного штамма (невирулентные) при контакте с лизатом вирулентных бактерий (убитых нагреванием) приобретали наследуемую способность быть вирулентными. Группа Эвери более 10 лет работала над выделением вызывающего трансформацию фактора, и наконец им как будто удалось показать, что это ДНК (а не белки, как в то время полагало большинство биологов). Эвери писал брату: «Это нечто такое, что долго было мечтой генетиков». 

Теперь, задним числом, мы знаем, что этот вывод был правильным. Однако в то время их работа убедила не всех, поскольку в принципе возможны были и другие объяснения эффекта (например, что ДНК служит мутагеном, а природа самих генов иная). Эвери, будучи очень скромным человеком (к тому же маленького роста), не делал громких публичных заявлений — не утверждал, что гены сделаны из ДНК, а говорил только о трансформирующем факторе; он редко участвовал в конференциях. То есть он был превосходным учёным, но плохим шоуменом. 

В итоге Освальд Эвери умер в 1955 г., так и не получив высшей научной награды. Хотя впоследствии многие говорили, что он её заслужил, и даже сам Нобелевский комитет признал тут свою ошибку.