В книге «Тематический анализ науки» (М.: Прогресс, 1981) известного специалиста по истории и методологии науки, профессора Гарвардского университета Джеральда Холтона есть статья «Мах, Эйнштейн и поиск реальности». Там, в частности, говорится, как отнеслись к теории относительности Эйнштейна его коллеги (с. 87):

…по недоразумению судьба лишила Эйнштейна поддержки со стороны именно тех людей, которых он ценил в самой высокой степени и на понимание и одобрение которых, казалось, вполне мог рассчитывать. Такая ситуация случается иногда в науке. Кроме Маха, к этим учёным следует отнести ещё четырёх: Анри Пуанкаре, который вплоть до своей смерти в 1912 г. лишь один раз снизошёл до того, чтобы упомянуть имя Эйнштейна в печати, и то только для того, чтобы высказать возражение; Г.А. Лоренца. который лично оказывал Эйнштейну всяческую поддержку, однако не мог принять полностью теорию относительности; Макса Планка, чья поддержка СТО была безоговорочной, но который высказывал сопротивление идеям ОТО Эйнштейн… и, наконец, А.А.Майкельсона, который до конца дней своих не верил в теорию относительности, а однажды даже сказал Эйнштейну о своём сожалении, что его собственная работа, возможно, способствовала появлению этого «чудовища».

Но СТО возникла не на пустом месте — в качестве фундамента ей послужили преобразования Лоренца:

К несчастью, в них была допущена грубая ошибка: потерян масштабный множитель, одинаково влияющий на все координаты.

Читать далее

В 1968 г. вышла «The Double Helix» by James D. Watson, и уже в следующем году изд-во «Мир» выпустило русский перевод, который сделали М. Брухнов и А. Иорданский. Алексей Дмитриевич Иорданский (покойный) был сотрудником «Химии и жизни», и перевод книги публиковался в этом журнале в 68—69 гг.

Теперь, полвека спустя, в изд-ве АСТ вышла «Двойная спираль» в другом переводе, выполненном О. Перфильевым. Как сказано в аннотации, «новый перевод  и тщательная работа научных редакторов русского издания позволили актуализировать эту классическую книгу, дополнив её необходимыми комментариями». Не знаю, какие недостатки прежнего перевода (о них ничего не сказано) побудили перевести заново, а что касается добавленных материалов, то таковых я обнаружил два.

Первый — предисловие некоего Стива Джонса, где обрисовано развитие молекулярной биологии после выхода книжки Уотсона. Оно написано в 1996 г., но ведь с тех пор много чего произошло (один проект «Геном человека» чего стОит); поэтому непонятно, почему не взят более современный обзор.

Второй — факсимиле написанного от руки большого письма Уотсона (от 12 марта 1953 г.) Максу Дельбрюку с изложением их с Криком гипотезы о строении ДНК. К сожалению, не приведена расшифровка (и перевод) текста, а само письмо воспроизведено столь мелко, что вряд ли удастся его прочесть. (Как я отметил в записи от 21.9.19, Дельбрюк в ответном письме от 12 мая 1953 г. сделал резко критические замечания о предложенной Уотсоном и Криком модели.)

Читать далее

Вышла книга канд. филол. наук доцента РУДН Оксаны Васильевны Разумовской «УИЛЬЯМ ШЕКСПИР. Человек на фоне культуры и литературы» (М.: РИППОЛ классик, 2018). Автор — специалист по английской литературе, посвятивший Шекспиру много работ. В этой книге рассмотрены в основном пьесы первого десятилетия творчества Барда, при этом отмечены многие существенные детали в них и высказаны интересные суждения. 

Что касается взглядов Разумовской в вопросе об авторстве, то она выразила их уже в предисловии (с. 7):

…Скудость и противоречивость фактических сведений о жизни Шекспира в сочетании с завораживающей многогранностью и глубиной его произведений дают богатую пищу не только для академических изысканий, но и для псевдонаучных спекуляций. Однако полемика по поводу шекспировского вопроса и «сенсационные» открытия, выдвигающие всё новых кандидатов на роль автора, не помогают современным читателям приблизиться к пониманию феномена Шекспира. Наоборот, его мифологизация или попытки найти более подходящую кандидатуру на роль автора «Гамлета» и «Отелло» лишает образ Шекспира цельности, он перестаёт восприниматься как историческая фигура и тем более личность. Псевдолитературоведческая игра «найди (придумай) своего кандидата в Шекспиры» приводит к тому, что образ драматурга распадается, превращается в поле для экспериментов и домыслов… отдаляясь тем самым от простых читателей, не вооруженных академическим багажом знаний…

Значит, заботясь о «простых читателях», Разумовская считает наиболее подходящей для них традиционную стратфордианскую версию, которую давно и широко критикуют во всём мире. Но ведь студенты наверняка будут задавать преподавателю «неудобные» вопросы. Проблему авторства уже невозможно закрыть, и от неё не удастся просто отмахнуться.

14 октября умер известный американский историк культуры, критик и литературовед, библеист Harold Bloom (р. 1930). Он называл себя противником марксизма, феминизма, семиотики, постмодернизма, деконструктивизма и других модных направлений в гуманитарных и социальных науках. Недавно у нас вышла его большая книга «ЗАПАДНЫЙ КАНОН. Книги и школа всех времен». Пер. с англ. (М.: НЛО, 2017). 

Татьяна Венедиктова заметила (ИЛ, 2018, № 5):  В самом простом, сжатом и ёмком варианте «Западный канон» по Блуму — это двое: Данте и Шекспир. О них он пишет больше и последовательнее всего — как об образцовых воплощениях самобытности и всечеловечности. Обоим присуща, с одной стороны, когнитивная мощь, с другой — чисто эстетическая изобретательность, отвага и чрезмерность.

Несколько цитат из книги Блума, глава «ШЕКСПИР, ЦЕНТР КАНОНА»:

Законы елизаветинской Англии роднили актёров с нищими и прочими отбросами общества, что, несомненно, угнетало Шекспира, который приложил немало сил на то, чтобы вернуться в Стратфорд дворянином. Кроме этого желания, нам практически нечего больше отметить в социальной физиономии Шекспира…

У истоков творчества Шекспира мы обнаруживаем фундаментальный принцип — аристократическое представление о культуре. Но Шекспир не исчерпывается этим представлением, как не исчерпывается вообще ничем. Читать далее

Кандидат техн. наук, профессор МАТИ Сергей Леонидович Чернышев — мой школьный товарищ, одноклассник. Окончив факультет радиотехники и кибернетики Физтеха, он занимается математическим моделированием, вопросами метрологии и надежности. Автор более 70 научных работ, и ранее я уже писал о некоторых его книгах (записи от 28.12.16 и 12.01.17).

И вот в юбилейный менделеевский год он выпустил новый солидный труд «Четыре измерения Периодической системы элементов». Приведу аннотацию:

Доктор биол. наук, профессор Вадим Александрович Ратнер (1932–2002) – известный исследователь и педагог, специалист в области молекулярной генетики. Окончил физфак Ленинградского университета, в 1959 г. переехал в Новосибирск и там, в Институте цитологии и генетики СО АН СССР он проработал почти 42 года. Своими учителями он считал чл.-корр. АН СССР А.А. Ляпунова, доктора биол. наук Н.В. Тимофеева-Ресовского и акад. Д.К. Беляева. Ратнер стал главой научной школы математических генетиков, основывавшихся на понятиях и методах теоретической кибернетики. 

У меня есть изданные в Новосибирске его содержательные монографии «Молекулярно-генетические системы управления» (1975) и «Молекулярная генетика: принципы и механизмы» (1983). Учёный активно занимался и популяризацией науки. В большой книге «ГЕНЕТИКА, МОЛЕКУЛЯРНАЯ КИБЕРНЕТИКА: личности и проблемы» (Новосибирск: Наука, 2002), вышедшей уже после смерти автора, Ратнер увлекательно рассказывал о выдающихся российских и зарубежных учёных-генетиках, драматической истории этой науки и её ключевых проблемах. В книге три раздела: PERSONALIA — ГЕНЕТИКА — МОЛЕКУЛЯРНАЯ КИБЕРНЕТИКА. 

Вадим Александрович всю жизнь оставался романтиком. В юности он получил музыкальное образование — играл на фортепиано, любил петь; знал поэзию и сам писал стихи. Не забывал и спорт, увлекался баскетболом.

Вот фрагмент из его стихотворения «Точка зрения биолога», посвящённого себе:

Мы — за союз испытателей, 

Эмпириков и мечтателей, 

Физиков и генетиков, 

Матемокибернетиков 

И всяких других еретиков.

Выдающийся немецкий математик и педагог Феликс Клейн (1849—1925) в 1872 г. при вступлении в должность профессора университета в Эрлангене прочёл лекцию, получившую название «Эрлангенской программы». На мой взгляд, именно изложенная в ней Клейном классификация разных геометрий (раскрывающая их иерархию) может служить тем общим принципом, который позволит понять наличие в природе разных типов взаимодействий. Об этом я писал во второй главе своей брошюры (2000):  <Мемуар по относительности и единой теории поля>.

Сам Клейн очень интересовался физикой, но его возможности применить свою геометрическую концепцию к ней были ограничены. Во-первых, в его время физика ещё была недостаточно развита для большого синтеза (о некоторых типах взаимодействий даже не знали). А во-вторых, он основывался на СТО с её неверной группой преобразований, что создавало ему непреодолимое препятствие для прорыва.

Вообще, именно Феликс Клейн в наибольшей степени повлиял на моё математическое развитие. В прошлом году я изложил важную гипотезу, которая развивает подход этого провидца, — см. мою статью «Истинная геометрия природы»:  <ГеометПрирод>.

В 1975 г. вышла маленькая (112 стр.) монография нашего историка физики проф. Владимира Павловича Визгина «ЭРЛАНГЕНСКАЯ ПРОГРАММА» И ФИЗИКА (М.: Наука). Я к ней часто обращался, так что мой личный экземпляр уже изрядно истрепался. И вот URSS выпустило второе издание, исправленное и дополненное (М.: ЛЕНАНД, 2019). Вижу, что добавились предисловие и список литературы, появившейся после выхода первого изд.; в основном же тексте я изменений не обнаружил.