Мой однофамилец Николай Павлович Верховский прожил всего 28 лет, но внёс существенный вклад в изучение того, как творчество Шекспира входило в европейскую культуру. Он родился в Петербурге в 1913 г. в семье банковского служащего и учительницы, в доме имелась богатая библиотека. Учился на филологическом факультете Ленинградского университета, где выделялся начитанностью, увлечённостью, способностью к иностранным языкам. Начал вести собственные исследования, публиковал статьи по зарубежной и русской литературе. 

По окончании вуза в 1937 г. был зачислен в аспирантуру. Продолжая совершенствоваться в немецком, английском и французском языках, изучал также итальянский, испанский и латынь. Занимался Шекспиром и в 1940 г. защитил диссертацию «Борьба за Шекспира в период раннего Просвещения» (это была одна из глав уже написанной большой работы о Шекспире).

А летом того же года Верховского командировали в Германию в качестве корреспондента ТАСС. 22 июня 1941 г. был интернирован, но вскоре смог вернуться на родину. Отправив семью в эвакуацию, сам остался в Ленинграде; его назначили начальником Особого отдела городского Радиокомитета, который занимался вещанием на иностранных языках. Умер в феврале 1942 г.

Вдова Н.П. филолог и педагог Марианна Митрофановна Верховская подготовила шекспировскую рукопись мужа к печати. И в 2004 г. Рязанский гос. пед. ун-т им. С.А. Есенина выпустил (тиражом 250 экз.) небольшую книгу: Н.П. Верховский. «Борьба за Шекспира в эпоху классицизма и раннего Просвещения». Она состоит из Введения и трёх глав: Шекспир в годы английской реставрации; Драйден и Шекспир; Шекспир и просветительский классицизм.

У меня эта книга есть, в ней немало интересных фактов и глубоких суждений. Автор заложил основы большого научного направления.

Ну а книга Льва Верховского «Шекспир: лица и маски» сейчас продаётся в магазине «Библио-Глобус» на Мясницкой <БибГлШекспир>, а также во многих интернет-магазинах (в России и других странах). 

Ближайший ученик и друг Бэкона Тоби Мэтью, помогавший ему многие десятилетия (Бэкон ценил его преданность), умер в 1655 г., пережив своего учителя на 29 лет. А пять лет спустя была опубликована его переписка, и там много писем Ф. Бэкона. Издание начиналось с обращения к читателю, где, в частности, Мэтью писал: 

Фрэнсис Бэкон был человеком могучего, ни с кем не сравнимого ума; острого и всеохватного понимания; необъятной, точной памяти; неиссякаемой оригинальной изобретательности; глубокого и мудрого суждения обо всём, что требует осмысления. С тех пор, как создан мир, он вряд ли видел человека столь выдающихся познаний в столь многих сферах знания, соединённых со счастливым даром говорить о них столь свободно, изящно и красноречиво, столь убедительно и вдохновенно; притом таким отточенным и выразительным языком, с такими необычными метафорами и сравнениями.

Быть может, я слишком увлёкся и позволил себе немало преувеличений. В таком случае, устыдить меня вы можете только одним способом: покажите мне другого гения, который мог бы сравниться с Фрэнсисом Бэконом.

Эта цитата взята из очень интересной книги Дафны Дюморье (Daphne Du Maurier) «Извилистые тропы» (М.: АСТ, 2014, с. 348). Дюморье (1907—1989) — известная английская писательница, автор многих романов, пьес, жизнеописаний. Как отмечалось в некрологе, «…она умела привлечь любителей беллетристики и в то же время удовлетворяла высоким требованиям «настоящей литературы».

«Извилистые тропы» (в оригинале: Francis Bacon. His Rise and Fall) посвящены второй половине жизни этого выдающегося человека. А до этого Дюморье написала «Юность с пламенем в очах»: молодые годы Энтони и Фрэнсиса Бэкона и их друзей»; очень хотелось бы прочитать и эту книгу, но она пока не переведена.

99 лет назад, в 1919 г. английский астроном Артур Эддингтон вроде бы экспериментально подтвердил предсказание ОТО о величине отклонения светового луча в поле тяготения, что было представлено публике как триумф ВСЕЙ теории Эйнштейна — началось её победное шествие по планете. В России это событие совпало по времени с постреволюционными преобразованиями общественной жизни, ломкой всего и вся. Поэтому неудивительно, что именно там люди оказались особенно восприимчивыми к рреволюционной теории Эйнштейна — она отразились и в гуманитарных науках, и в художественном творчестве.
Этой теме посвящена статья историка физики проф. Владимира Павловича Визгина «Теория относительности за пределами точного естествознания: Россия, 20-е годы» (журнал «Семь искусств», август 2015): <Визгин7иск>. Он показал влияние ТО на мыслителей-теоретиков (П. Флоренского, А. Лосева, Р.Якобсона, М. Бахтина…), а также литераторов (В.Хлебникова, В. Брюсова, О. Мандельштама, А.Платонова, Е.Замятина…).

Конечно, саму теорию гуманитарии не понимали, её даже физики не очень-то разумели. Вспомним шутку, как Эддингтона спросили: правда ли, что теорию относительности понимают, включая Эйнштейна, всего три человека? подумав, тот сказал: а кто третий?

В общем, приняли теорию на веру, и напрасно. Как заметил американский физик R. Bourgoin, сommon sense left the human mind a hundred years ago. It was forced out by relativity theory. This wildly imaginative work of fiction displaced all the logic humankind had labored so long to establish. People loved it. They were set free from the constraints of disciplined thought…  И добавил: But today we have a problem: relativity and all it has sprouted has taken us down a blind alley.

Эта ошибочная парадигма обладает огромной инерционностью, и её падение наверно будет громким. Как там у Шекспира: «The breaking of so great a thing should make a greater crack».

С любезного разрешения редакции альманаха «Столпотворение» последний его выпуск (№ 16, 2017), весь посвящённый шекспировскому вопросу и творчеству Шекспира, целиком представлен на нашем сайте (см. страницу «Статьи по Шекспиру других авторов»).

 

На лавровом венке надпись на латыни: 

СОТВОРЁННОЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ ГЕНИЕМ БУДЕТ ПРОДОЛЖТЬ ЖИТЬ В УМАХ ЛЮДЕЙ. ОСТАЛЬНОЕ ЖЕ ПУСТЬ УМРЁТ.

John Frederick Carden Michell (1933 – 2009) — английский литератор, автор более 40 книг, а также множества публикаций в периодике, посвящённых разным направлениям эзотерики. Он родился в богатой семье, воспитывался в Итоне, изучал в Тринити-колледже русский и немецкий языки, работал два года переводчиком с русского на военном флоте; занимался бизнесом своего отца (недвижимость).

Его увлечения простирались от уфологии до Атлантиды, древних пришельцев и таинственных кругов на полях; поддерживал авторов экстравагантных и псевдонаучных концепций (вроде Руперта Шелдрейка). В сферу интересов Мичелла попал и шекспировский вопрос, в 1996 г. вышла его книга «Who Wrote Shakespeare?».

В ней он рассмотрел многих предложенных кандидатов на авторство, и хотя сам он склоняется к рэтлендианской версии, в целом полагает, что все версии имеют право на существование: «И нет никакой возможности доказать, что одна из них совершенно ошибочна, а другая абсолютно верна. Единственно верный ответ захотевшему знать, кто написал Шекспира, таков: это идеально задуманная тайна, опасная, как наркотик, но погружение в неё – очень стоящее занятие».

Наверно, для Джона Мичелла шекспироведение — ещё одна область эзотерики. (Перевод отрывка из книги Мичелла, сделанный Сергеем Бражниковым, опубликован в сборнике «Столпотворение», № 16.)