Австрийско-швейцарский биохимик Готфрид Шац (Schatz, 1936—2015) известен своими исследованиями митохондрий (энергетических станций клеток), его достижения отмечены многими наградами. Он родился, получил образование и докторскую степень в Австрии, затем переехал в США (Корнельский университет), а с 1975 года жил в Швейцарии, работая в Биоцентре Базельского университета. С 1984 по 1989 г. был генеральным секретарём Европейской организации молекулярной биологии (EMBO).

Это был учёный с широкими гуманитарными интересами — он автор множества эссе, научной автобиографии «Межпланетные путешествия» (2000) и романа. Шаца волновали социальные и моральные аспекты науки. На 38-м Конгрессе Федерации европейских биохимических обществ (FEBS) в Санкт-Петербурге в 2013 г. он выступил с докладом «Цена успеха в науке – что Европа должна сделать для своих молодых учёных». А ранее в журнале «FEBS Letters» (v.579, p.1321, 2005) была его статья «Шовинизм в науке»; в моём сокращённом переводе она опубликована в ХиЖ (2006, № 10): <ГотфридШац>.

Время от времени происходят научные закрытия: выявляется ошибочность работ, связанная либо с искренними заблуждениями, либо с умышленными обманами, причём последние, помимо материального, наносят науке и моральный ущерб. Отдельные факты обмана, фабрикации данных случались и в прежние времена, но в 20 веке исследовательская деятельность стала массовой и подобных явлений стало много больше — они приняли такие масштабы, что в 1981 году Конгресс США создал специальную комиссию с целью выработки рекомендаций, как с ними бороться. Об этом статья проректора Калтеха Дэвида Гудстейна (её перевод был в УФН, 1993, № 1): <Обманы.Гудстейн-УФН>.

http://s3.pikabu.ru/post_img/big/2014/03/12/1/1394573760_218516756.jpeg

Своими размышлениями в заметке «Обманы и мистификации в науке» (Fraud and hoaxes in science) поделился и генетик из Лондонского университета Уильям Джеймс («Nature», v.377, p.474, 1995). Мой перевод (а также предисловие — оно помечено курсивом) опубликованы в ХиЖ (2002, № 11): <ОбманыМистиф>.

 

В «Новом мире» (2015, № 10) опубликованы переводы некоторых сонетов Шекспира, выполненные Новеллой Матвеевой <СонетыШекспира-Матвеева>. Поэтесса, прозаик, бард, драматург, литературовед, Новелла Николаевна также и автор многих собственных сонетов, которые ещё в 1998 году вышли отдельной книгой.

http://novella-matveeva.ru/wp-content/gallery/gallery/4.jpg

Из её новомирской публикации коснусь только 21-го. Вот как выглядит перевод Матвеевой:

Я не из тех певцов, что держат на примете

Красивость ложную; кто самый небосвод

Подкрасить норовит. И все красы на свете

Своим избранникам припишет наперед:

                                                                                                      .

И солнце, и луну — с которыми сравнят их, —

Все перлы всех морей, все клады всех земель,

Всем первоцветом нас пленяющий апрель

И все созвездия в небесных всеохватах.

                                                                                                      .

О, разрешите мне — кто истинно влюблен —

Не лгать! Но верьте: все сравнения окупит

И всем, кто матерью рожден, навряд уступит

Мой друг — хотя до звезд и не достигнет он.

                                                                                                       .

Ну так позвольте мне, презрев молву людскую,

Не выдать идол мой: ведь я им не торгую.

На мой взгляд, неправильно понята и переведена первая строка сонета, и эту же ошибку совершают многие другие переводчики.

Читать далее

Британец Джон Мэддокс (Maddox, 1925—2009) – легендарная фигура в мире научной журналистики. Став в 1966 году главным редактором ведущего международного общенаучного журнала «Nature», он не боялся помещать в нём неординарные, рискованные материалы. Желая сделать журнал интересным более широкому кругу читателю, дополнял публикуемые чисто научные статьи поясняющими комментариями известных специалистов. Автор нескольких научно-популярных книг, многочисленных статей и редакционных колонок. Его деятельность получила признание: он был удостоен рыцарского звания, а Лондонское Королевское общество сделало его своим почетным членом.

Сэр Джон, как правило, откликался на все важнейшие, связанные с наукой события. В 1968 году вышла книга американца Джеймса Уотсона «Двойная спираль»; это субъективный взгляд одного из авторов эпохального открытия на историю его свершения, изложенный с большой (местами — излишней) откровенностью. И она встретила в научной среде, мягко говоря, неоднозначный приём.

Своими первыми впечатлениями об этой книге Мэддокс поделился в статье «Science Intended to be Read as Literature», опубликованной в возглавляемом им журнале «Nature» 18 мая 1968 года (v.218, p.630). Мой сокращённый её перевод (с моим же предисловием) под названием «Тернистая дорога к ДНК» был напечатан в ХиЖ (2002,  № 9); он представлен на этом сайте: <МэддоксДорогаДНК> .

Дж.Мэд.(https://encrypted-tbn3.gstatic.com/images?q=tbn:ANd9GcR3yNBFfR9IB1sZK0HdkQYb8qvIJzdfXFA8TJxQC6hLhmEVgbbz)

В этом году исполняется сто лет со дня рождения Фрэнсиса Крика и столько же — Мориса Уилкинса, причём скончались они тоже в один год (2004-й). Этих двух учёных связывают «гонка за ДНК» (кульминацией которой стало появление в 1953 году модели ДНК в виде двойной спирали — её предложили работавшие в Кембридже Джеймс Уотсон и Крик), а также получение ими (вместе с Уотсоном) Нобелевской премии по физиологии и медицине в 1962 году. Но в этой истории имелся ещё один важнейший участник – коллега Уилкинса в лондонском Кингз-колледже Розалинд Фрэнклин, умершая в в 1958 году в возрасте 37 лет. Взаимоотношения всех этих лиц и вклад каждого из них (вопросы, которым Уотсон в своей знаменитой книжке «Двойная спираль» дал несколько тенденциозное освещение) продолжают волновать научное сообщество.

Кое-что добавила тут находка Дорис Золен (Doris Zallen) из Университета штата Вирджиния (США), сообщение которой было опубликовано в журнале «Nature» (v.425, р.15, 2003). Вот его перевод (с небольшими сокращениями):

Читать далее

Хотя знаменитый театральный деятель — режиссёр, художник, педагог Николай Павлович Акимов (1901—1968) — в основном работал в Ленинградском театре комедии, важным этапом его творческой биографии стала постановка им в 1932 году «Гамлета» в Театре им. Вахтангова (музыку к ней написал Дмитрий Шостакович). Он превратил пьесу Шекспира в комедию, где основная интрига – борьба молодого принца за престол. Гамлет — весельчак и шутник, изображая сумасшествие, появлялся с кастрюлей на голове или с визжащим поросёнком в руках; один из монологов принц произносил в ванной, намыливаясь и бреясь. Офелия превратилась в девицу лёгкого поведения, мечтающую выйти за него замуж.

Сценический успех этого «Гамлета» был велик: разгромные рецензии соседствовали с восторженными. Спектакль шёл около года, а потом был снят с репертуара: постановщика обвинили в формализме, в непонимании Шекспира и соперничестве с ним. В 1939 году на Первой Всесоюзной режиссерской конференции спектакль вспоминали как яркий пример чуждого советскому театру искусства. (Опубликованы размышления Акимова о его «Гамлете» — они представлены в ЖЖ Олега Девяткина: <Акимов-Девяткин>.)

http://polit.ru/media/photolib/2015/04/15/thumbs/akimov1_1429127422.jpg.600x450_q85.jpg

Акимов много писал и о театре, и о других вещах. Вот три выдержки (на шекспировскую тему) из его книги «Не только о театре». Л.-М.: Искусство, 1966.  

Читать далее

Филолог Ольга Михайловна Фрейденберг (1890—1955) известна и своими научными трудами, и перепиской с двоюродным братом Борисом Леонидовичем Пастернаком (переведенной на многие иностранные языки). В своих письмах к нему часто обсуждала работу Пастернака над переводами Шекспира.

Цитирую по изданию: «Переписка Бориса Пастернака». М.: Художественная литература, 1990.

http://cs608930.vk.me/v608930041/760c/TmHF4ALHZJs.jpg

ПИСЬМО ОТ  11. IV.1954, ЛЕНИНГРАД

<…> «Ты сочтёшь за родственное преувеличенье («щедрость чувств», как ты называешь), если я скажу, что никогда ни у каких двух писателей не было столько умственного родства, как у Шекспира и у тебя. Всё, за что тебя так нещадно гнали и хотели вытравить, это «шекспиризмы». Когда читаешь Шекспира, поражаешься, сколько в нём «пастерначьего», того, что твои критики называли футуризмом, хлебниковщиной и т.п. Шекспировские образы, метафористика, многоплановость мысли, спрягаемость событий во всех временах и видах одновременно, доведенье частности до универсализма, величайший поэтический ум. Поразительно значенье анахронизмов у Шекспира. Он держит в одной руке нити прошлого и настоящего. Замечательно, как в «Цезаре» и «Антонии» он делает ремарки в нашу сторону, разрывая ткань времени». <…> (с. 283)

Выдающийся испанский поэт, драматург, эссеист Антонио Мачадо (1875—1939) оставил нам размышления «о времени и о себе» — о судьбах Испании, творчестве, собратьях-поэтах, в том числе Шекспире.

Цитирую по книге: Антонио Мачадо. «Избранное». М.: Художественная литература, 1975. Перевод В. Столбова.

https://encrypted-tbn2.gstatic.com/images?q=tbn:ANd9GcQtk0mhkpSNEgV7mxxahQ7gRYJh13bgVEqS7cKMUmxcNec7XobxUw

«Если бы нас заставили выбрать только одного-единственного поэта, мы остановились бы на Шекспире, великом творце человеческих характеров. Шекспир, быть может, единственный художник нового времени, который превзошёл античных мастеров, и переводить Шекспира дело чрезвычайно трудное из-за необыкновенного богатства его лексики, раскованности синтаксиса, обилия косвенных, даже эллиптических выражений, в которых подразумевается больше того, что говорится. Такие живые и такие… сумбурные творения, как шекспировские, очень нелегко передать на языке ином, чем тот, на котором они созданы. Французы обедняют их в переводе, упорядочивают, в буквальном смысле отутюживают. Они словно пытаются растолковать нам: «Вот что этот бедняга Шекспир хотел сказать». Дело в том, что шекспировское своеобразие не находит себе равноценного выражения во французском поэтическом гении.

Быть может, мы, испанцы, могли бы постигнуть его лучше. Так или иначе, но передать на нашем языке глубокий шекспировский скептицизм, агностицизм и всеотрицание, которые сочетаются у поэта с беспредельной любовью к человеку, задача весьма и весьма нелёгкая. Для того чтобы перевести творения этого великого англичанина, — Шекспир ли английский или, может быть, Англия шекспировская? — мы должны не только знать английский язык лучше, чем его обычно знают англичане, но знать и испанский лучше, чем мы, испанцы, нынче его знаем». <…> (c. 259)

<…> «Нет, решительно, у Англии был поэт, и мы зовём его Шекспиром, хотя и не знаем, откликался ли он на это имя». (с. 260)