В 1907 г. вышла брошюра Льва Толстого «О Шекспире и о драме. Критический очерк», в которой он попытался развенчать Барда, — по мнению яснополянского мудреца, «Шекспир не может быть признаваем не только великим, гениальным, но даже самым посредственным сочинителем». Для обоснования своей точки зрения Толстой наиболее подробно разобрал трагедию «Король Лир» и в итоге сделал о пьесе такой вывод:

Как ни нелепа она представляется в моем пересказе, который я старался сделать как можно беспристрастнее, смело скажу, что в подлиннике она еще много нелепее. Всякому человеку нашего времени, если бы он не находился под внушением тою, что драма эта есть верх совершенства, достаточно бы было прочесть ее до конца, если бы только у него достало на это терпения, чтобы убедиться в том, что это не только не верх совершенства, но очень плохое, неряшливо составленное произведение, которое если и могло быть для кого-нибудь интересно, для известной публики, в свое время, то среди нас не может вызывать ничего, кроме отвращения и скуки.

А несколькими годами раньше, в 1904-м, увидел свет сборник эссе «Разум цветов» младшего современника Толстого бельгийского писателя, драматурга, философа-моралиста Мориса Метерлинка (1862—1949). Одно из них называлось «По поводу Короля Лира». Он писал: 

Можно утверждать, просмотрев литературу всех времен и стран, что трагедия старого короля является драматической поэмой наиболее могучей, обширной, волнующей и напряженной, какая когда-либо была написана на земле. Если бы с высоты другой планеты спросили нас, какую пьесу следует считать представляющей наш гений, синтетической, прототипом человеческого театра, пьесой, в которой идеал наивысшей сценической поэзии воплощен с наибольшей полнотой, то мне кажется несомненным, что, посоветовавшись со всеми поэтами нашей земли, лучшие знатоки дела указали бы единогласно на «Короля Лира».

Не касаясь существа спора, ещё раз уясним: художественное произведение — не теорема Пифагора, его восприятие в большой степени субъективно. Можно соглашаться с общепринятыми мнениями, а можно и нет.