==================================================
….NOBODY IS SO BLIND AS HE WHO WILL NOT SEE….
==================================================
М. Твен — реинкарнация Барда?
Четыре года назад я приобрёл маленькую книжку на английском «Is Shakespeare Dead?» by Mark Twain. Сей его трактат предпочитают не упоминать как шекспироведы-стратфордианцы, так и многие твеноведы: американский писатель не верил в авторство актёра Шакспера — считал более вероятным претендентом в Шекспиры Фрэнсиса Бэкона (хотя и эта кандидатура не вполне его устраивала).
Тогда же (написал постинг «Марк Твен о Шекспире и Шакспере». Теперь узнал, что наш писатель, переводчик Кирилл А. Шатилов, который ранее перевёл «Ромео и Джульетту», представил 
на русском 
и эту книгу — the Kindle book («Умер ли Шейкспир?») is now available on Amazon; may also be purchased in e-
version and hard copy on booksellers.
В русское издание включены также несколько небольших статей самого Шатилова о проблеме авторства Шекспира, а также его перевод статьи «Mark Twain and 
`Shake-Speare`: Soul Mates», которую написал американский литературовед James Norwood, Ph.D (он, в частности, читает семестровый курс о Шекспировском вопросе).
По мнению Норвуда, Твен интуитивно почувствовал в Барде родственную душу; оба они, каждый на свой лад, трансформировали английский язык. И Твен стал думать о себе как об инкарнации Шекспира в другой эпохе и другой стране (he came to view himself as the incarnation of Shakespeare in modern America).
В центре внимания — эпигенетика
В 70-х и начале 80-х годов на страницах «Химии и жизни» шла интересная дискуссия по проблеме биологической эволюции (перечень публикаций на эту тему приведён в ХиЖ, 1985, № 9, с. 25); принял в ней участие и я — статья «Этюды о биологической памяти» (1984, № 2) <Биол. память>. Многие авторы критиковали господствовавшую в то время синтетическую теорию эволюции (СТЭ), говорили о необходимости синтеза СТЭ и других подходов, в частности допускающих наследование приобретённых признаков (слышал даже, что о ХиЖ говорили, как о вотчине ламаркистов).
Проблема синтеза по-прежнему стоит на повестке дня. В последние десятилетия произошли важные события, прежде всего, начато широкое исследование эпигенетической памяти (я обсуждал её в своей статье), однако многое тут ещё остаётся неясным. 
Этим вопросам посвящены работы канд. биол. наук, доцента Нижегородского ГУ им. Лобачевского Александра Борисовича Савинова. Так, у него есть статья 2007 года «Проблема новой эволюционной парадигмы (философский, системный и общебиологический аспекты)» :<ЭволСавинов>. Автор пишет:
Неоднозначные толкования эпигенетических явлений и их эволюционной роли обнаруживаются в работах ведущих отечественных генетиков. Своеобразным апогеем противоречивости во взглядах на эпигенетику явилась подборка статей в тематическом выпуске журнала «Генетика» (2006, № 9), целиком посвящённом выяснению предмета, целей, задач эпигенетики и обсуждению результатов эпигенетических исследований, выполненных за последние годы мировым научным сообществом.
«Плохое» кварто «Гамлета» на сцене
Наш крупнейший специалист по творчеству Шекспира А.А. Аникст писал:
«Гамлет» — наиболее проблемное из всех творений Шекспира… История сюжета, время создания пьесы и её текст принадлежат к числу вопросов, к сожалению, не поддающихся простому решению. Некоторые существенные стороны творческой истории «Гамлета» являются своего рода загадками, над распутыванием которых давно уже бьются исследователи…
Как известно, в 1603 г. появилось т.н. Первое («плохое», «короткое») кварто шекспировского «Гамлета», а в следующем году — Второе, значительно большее по объёму. Тот текст трагедии, который большинство читателей знает по переводам Лозинского и Пастернака и который ставился у нас в театрах, взят из Второго кварто (а также Великого фолио). Хороший русский перевод Первого кварто отсутствовал, хотя данная версия обладает определёнными достоинствами и во многих странах служила основой для театральных постановок.
Но недавно этот пробел в отечественной шекспириане был заполнен
: проживающий в США русскоязычный автор Андрей А. Корчевский сделал перевод, который вышел в изд-ве «Текст» в 2016 г. (я уже дважды писал на эту тему: <<>).
И вот теперь режиссёр Владимир Червяков в театре «Вера», что в Нижнем Новгороде, создал по нему спектакль. В связи с этим в газете «Нижегородская ПРАВДА» напечатано интервью с Андреем Корчевским — переводчик активно сотрудничал с театром в ходе подготовки сценического воплощения пьесы и собирается лично прибыть на премьеру <КорчевскийИнт>.
100 лет эйнштейновского мифа
А не замахнуться ли нам на Альберта, понимаете ли, нашего Эйнштейна? А что? И замахнёмся!
Публикация СТО в 1905 г. не сделала Эйнштейна знаменитым за пределами немецкоязычного мира: её мало кто понял. Десять лет спустя этот физик предложил ОТО, но шла война, обмен информацией был затруднен. Всё же профессор-астроном в Кембридже Артур Стэнли Эддингтон узнал о ней из письма голландского коллеги, и эта теория произвела на него столь большое впечатление, что он стал думать, как бы её экспериментально подтвердить.
Эйнштейн и Эддингтон. Кембридж, 1930 г.
Одно из предсказаний ОТО: отклонение луча света от далёкой звезды в поле тяготения Солнца должно отличаться по величине от значения, которое даёт теория Ньютона. В принципе, этот сдвиг можно измерить во время полного солнечного затмения. Но они случаются нечасто, и одно из ближайших должно было произойти в мае 1919 г. (и быть наблюдаемым в южном полушарии).
Эддингтон организовал две экспедиции — одну в Бразилию, другую в Африку (с его личным участием). Трудность состояла в том, что предсказанный ОТО эффект мал (сдвиг на фото около 1/60 мм), а точность приборов не очень высока. Всё же, потратив несколько месяцев на анализ и обработку полученных данных, Эддингтон пришёл к выводу, что зафиксирована именно предсказанная Эйнштейном величина сдвига.
Е. Ракитина о Шекспире
На сайте РЕАЛЬНОЕ ВРЕМЯ встретил содержательное интервью Наталии Антроповой с литературоведом, канд. филол. наук переводчиком с английского Екатериной Ракитиной. Она преподавала историю зарубежной литературы в 
Саратовском университете, читала лекции на театральном факультете Саратовской консерватории. Переводила пьесы Стоппарда, Фрейна, Пэтона; комедия Шекспира «Много шума из ничего» в её переводе идёт в нескольких российских театрах: <РакитинаБард>
В беседе затронуты разные, связанные с Бардом, темы и высказано много любопытных суждений. Вот фрагмент:
…Меня в свое время очень порадовала история, которую мне рассказала знакомая нейрофизиолог. Она вычитала в каком-то англоязычном специальном журнале, что Шекспир успешно используется в терапии болезни Альцгеймера. Чтение Шекспира и просмотр постановок оказывают очень положительное влияние на людей, у которых угасают функции мозга. Он оживляет человеческое мышление. Самим строем речи. Самим строем языка. Он склонен к парадоксальным соединениям слов. Он строит фразу так, что она в мозгу подобно шипучей конфетке производит пузырьки и заставляет мозги шевелиться. Он ломает язык. Он создал в английском языке немыслимое количество новых слов и выражений, которые используются сейчас в отрыве от Шекспира. Они вошли в плоть английского языка. Это какое-то совершенно удивительное явление, оно работает на многих уровнях.
Конечно, меня интересовало отношение Ракитиной к шекспировскому вопросу:
Книга М. Ичаса о биокоде
Ровно полвека назад американский биолог литовского происхождения Martynas Yčas (1917—2014) выпустил книгу The 
Biological Code (1969), и вскоре появился русский перевод: М. Ичас. «Биологический код» (М.: Мир, 1971). Автор проследил развитие проблемы генетического кода от её постановки до полного решения в 60-х годах. Подробно рассмотрел разнообразные гипотезы об эволюционном происхождении кода, в частности, подходы, пытающиеся выявить какое-то стереохимическое соответствие между нуклеиновыми кислотами и протеинами.
Так, в 1954 г. Георгий Гамов предположил, что сама ДНК служит матрицей — в ней образуются ромбовидные полости, «карманы», и в них по принципу «ключ—замок» располагаются определённые аминокислоты, которые затем соединяются в полипептидную цепь. Разных по типу карманов — в зависимости от состава оснований в данном участке — может быть 20, но ведь различных аминокислот столько же! Идея казалась многообещающей, но вскоре было показано, что она ошибочна. Мартинас Ичас и сам участвовал в этих исследованиях, сотрудничая с Гамовым.
Позднее мне попадалось много статей на эту тему. Выдвигались новые идеи, подкрепляемые молекулярным моделированием (используя объёмные пластмассовые детали-атомы или компьютеры). Но ответ так и не был найден.
Расшифровка биологического кода — одно из величайших научных достижений 20-го века. Хочется надеяться, что в текущем столетии будет сделан следующий шаг — выяснено, как сформировался код (вместе с молекулярным аппаратом его реализации). Это приблизило бы нас к раскрытию тайны возникновения жизни.
Полтора века «Nature»
:
Без науки не было научных журналов, но верно ли обратное утверждение? Возможна ли наука без научных журналов? Очевидно, журналы не есть нечто обязательное. Во времена зарождения современной науки их не было, тогда существовали лишь книги. Коперник и Галилей, Ньютон и Декарт публиковали свои взгляды на устройство мира в виде развёрнутых тезисов, написанных на латыни. Эти материалы, переходя из рук в руки, медленно распространялись по Европе и изменяли сознание людей.
М. Ниренберг, Ф. Крик и генокод
Появление модели ДНК в виде двойной спирали прояснило химическую природу генов, которые, судя по всему, 
определяют последовательность аминокислот в белках. Возникла важнейшая задача — понять, как именно они это делают. Биологи, физики, математики стали выдвигать разные гипотезы. Но прорыв совершили экспериментаторы-биохимики, нашедшие путь к раскрытию кода. О первых успехах в расшифровке текста ДНК стало известно в 1961 г. на Пятом Международном биохимическом конгрессе в Москве, где американец Маршалл У. Ниренберг (1927—2010) сделал сенсационное сообщение.
Вот как об этом пишет участник того конгресса Фрэнсис Крик в своей книге «Безумный поиск» (М.-Ижевск: ИКИ, 2004, с. 137):
Особенно интересной эта московская встреча была потому, что на ней мы узнали о почти неизвестных ранее работах. Нам сообщил о них Маршалл Ниренберг. До меня доходили слухи о его экспериментальных результатах, но без всяких подробностей. На своё счастье, в коридоре я столкнулся с Мэттом Мезельсоном, и он предупредил меня о докладе, который Маршалл должен был прочесть в одной неприметной аудитории.
День тайны авторства Шекспира
* * *
Shakespeare Authorship Mystery Day (SAM Day) commemorates the initial publication of the First Folio on November 8, 1623, and recognizes the steadily growing global doubts about the traditional story of Shakespeare’s authorship.
It is a day to celebrate doubt about the traditional Stratfordian theory of authorship and recognize other candidates for Bard’s crown.
The day is an annual opportunity for ALL authorship doubters — whether they support a particular candidate as the true Bard, or simply doubt the traditional Stratfordian theory of authorship — to amplify their voices and raise the visibility of the Shakespeare authorship question.
День восьмого ноября — красный день календаря.
Памяти первооткрывателя ПЦР
На 75-м году жизни умер американский молекулярный биолог Кэри Муллис. В 1993 г. он стал нобелевским лауреатом по химии «за разработку полимеразной цепной реакции» (ПЦР); вторую половину премии получил работавший в Канаде английский биохимик Майкл Смит — «за метод направленного мутагенеза». В ХиЖ в рубрике «Новости науки» (1994, № 1) я писал об этом, вот отрывок:
ПЦР позволяет размножить даже единичные молекулы ДНК в необходимом количестве. Метод используют в диагностике заболеваний, в судебной медицине (для генетической идентификации преступников по их ДНК в следах крови, спермы и т.п.), для восстановления генов ископаемых животных. Когда десять лет назад Мюллис предложил этот метод, специалисты корпорации, где он работал, отнеслись к его идее скептически, а в 1991 г. все права на ПЦР были проданы другой компании за 300 млн. долларов.
Про сам метод ПЦР я тогда подробно не рассказывал, т.к. незадолго до этого в журнале была статья «Пути-дороги полимеразной цепной реакции», написанная сотрудником редакции Сергеем Н. Катасоновым (ныне покойный). Сейчас я тоже не буду вдаваться в подробности, ибо в последнем (сентябрьском) номере ХиЖ статья — памяти Кэри Муллиса — Марины Молчановой (есть на сайте журнала), к которой я отсылаю интересующихся.
Потом мне попадалась в журналах информация о скандальных высказываниях и выходках нобелевского лауреата, который проявлял полное неуважение к научному истеблишменту и научным институтам, став настоящим enfant terrible (об этом тоже в статье Молчановой); характерно, что в Nature и Science не появились некрологи. Но открытие ПЦР, которое сделал Kary B. Mullis, совершило революцию в биологических исследованиях, и его имя навсегда останется в анналах науки.